Сияние огненного опала
Шрифт:
Джонатан поблагодарил Бурнума за помощь и поехал в Кертин-Спрингс, где рассказал Эдвардсам о поездке. Берни расхохотался, услышав, что Джонатан довез Бурнума до его дома.
– По тем кочкам я даже на джипе не могу проехать, – сказал он.
– Я не мог отказать Бурнуму, ведь он столько сделал для меня и Марли.
– Чепуха! – Берни похлопал себя по животику. – Вы угостили его пивом да еще и прокатили на машине. Ему это наверняка понравилось.
Джонатан закупил продукты на дорогу и снова заправил баки. Потом заполнил водой канистры, на тот случай, если у него снова возникнут проблемы с радиатором.
– Сколько отсюда до Алис-Спрингс? – спросил Джонатан.
– Двести двадцать пять миль, – ответил Берни. – Учитывая скверное состояние дороги, это приблизительно два дня езды.
Джонатан решил поехать туда ради Марли. Его обрадовала и поддержка Тилли и Берни – они тоже считали, что он поступает правильно. Если девочка не захочет остаться у своих родственников или если они откажутся принять ее, ему придется снова думать о будущем – для нее и для себя.
– Я надеюсь, что мой олдсмобиль дотянет до Алис-Спрингс без новых поломок, – вздохнул Джонатан, отправляясь в путь.
– Если уж ваша лошадка добралась до дома Бурнума, то до Алис-Спрингс она доедет наверняка.
Раскатистый хохот Берни долго звучал над выжженной солнцем землей.
К счастью, Берни оказался прав. Олдсмобиль без проблем одолевал милю за милей. Все внимание Джонатана было направлено на дорогу, чтобы снова не угодить в глубокую яму, но потом он вдруг заметил, что Марли вся ушла в себя. Она прижимала к себе своего Гулу и молча глядела в окно.
– Марли, что с тобой? Все в порядке? – спрашивал ее Джонатан каждый раз, когда они останавливались, чтобы размять ноги и попить воды.
Она неизменно кивала, но по-прежнему держалась замкнуто. Конечно, малышка просто устала от бесконечной дороги, но Джонатан подозревал, что дело не только в усталости.
Когда на исходе второго дня они устраивались на ночлег в автомобиле, Джонатан решил собраться с духом и поговорить с Марли, чтобы выяснить, что ее так угнетало.
– Ты слышала, как мы с Бурнумом говорили о твоей семье? – спросил он.
Марли ничего не ответила и не глядела на него. Просто крепче прижала к себе своего медвежонка.
– Марли, мы отправились в эту поездку, потому что мне хочется, чтобы ты познакомилась с твоими родственниками. – Он мучительно подыскивал нужные слова. Ему было трудно рассказать ей про культуру ее предков, ведь она была слишком мала, чтобы это понять. – По-моему, это самое подходящее для тебя. Ты хочешь познакомиться с ними, да?
Марли поджала губы.
– Я уже говорил тебе, что у твоей мамочки были сестры и, возможно, братья. Для тебя это тети и дяди. Я надеюсь, что твои тети похожи на твою мамочку и будут тебя любить так же, как мамочка тебя любила.
– Они никогда не будут такими, как мамочка, – заявила Марли. – И они не будут меня так же любить.
При лунном свете, падавшем сквозь стекло машины, Джонатан увидел, как у нее задрожала нижняя губа.
– Но если ты ошибаешься, Марли? Может, они такие же, как твоя мамочка. Тогда ты бы охотно познакомилась с ними, правда?
Марли не сказала ни слова и просто отвернулась.
Джонатан сделал еще одну попытку.
– Если окажется, что твоя бабушка и тетки не такие, как твоя мама, или что тебе они не понравились, тогда я не оставлю тебя у них, даже если бы они стали меня уговаривать.
Марли повернула голову и посмотрела на Джонатана. Такой потерянной и одинокой он ее еще не видел.
– Джоно, я тебе надоела? – тихо спросила она.
Джонатан остолбенел. Он не ожидал услышать от нее такого вопроса, да и вообще не ожидал, что у малышки могут быть такие мысли.
– Конечно, нет, – прошептал он и нежно погладил девочку по щеке.
– Почему же ты тогда не хочешь, чтобы я была с тобой? – спросила она со слезами на глазах.
– Марли, у тебя не должно быть таких мыслей, никогда. Что бы ни случилось, я буду всегда с тобой, буду всегда заботиться о тебе. Я разыскиваю твоих родных, потому что я не могу заменить тебе твою маму. Я думаю, что тебе нужен кто-то такой же, как мамочка, ведь ты еще совсем маленькая. Тетя или бабушка могут стать для тебя почти такими же, как мама. А я тебя очень люблю. Если ты будешь несчастной с твоими родными, я снова заберу тебя к себе, и ты останешься у меня навсегда.
– Джоно, я хочу остаться с тобой. Они мне не нужны.
Джонатан был озадачен. Как объяснить маленькой девочке, что она должна быть открытой к своим родным, что такая открытость ей только на пользу?
– Марли, мне нужно, чтобы ты пообещала мне одну вещь, – сказал он наконец. – Обещай мне, что ты дашь им шанс. Больше я ничего не прошу.
Марли кивнула, но без особого энтузиазма. Джонатан понимал, что ей сейчас меньше всего нужны новые потрясения. И он позаботится о том, чтобы их не было.
На следующий день, еще до полудня они прибыли в Алис-Спрингс и тут же принялись искать себе жилье. Джонатан не ожидал, что это будет так трудно. Он был уже готов отказаться от таких попыток, но его удерживал восторг, что он снова попал в большой город с множеством лавок. Особенно он радовался, когда они проходили мимо парикмахерских. Ему требовалось срочно побриться и подстричь волосы. Возможно, именно его неухоженный вид был причиной их проблем с поисками жилья. Джонатан купил Марли мороженое, и она стала его ждать на скамейке перед парикмахерской.
– Я удивился, что в Алис-Спрингс так много приезжих, – сказал он парикмахеру.
– Приезжие, у нас? – удивился тот.
– Где бы я ни спрашивал, но ни в отелях, ни в пансионах нет свободных номеров, – пояснил Джонатан.
Парикмахер с усмешкой посмотрел на него.
– Что-то не так? – спросил Джонатан.
– Нет-нет, – ответил парикмахер и сосредоточился на стрижке.
– Фрэнк, скажи ему правду, – проговорил посетитель, вошедший в парикмахерскую следом за Джонатаном.