Сиятельный
Шрифт:
– Десятый калибр, – озвучил я свое требование, внимательно оглядывая завешенные охотничьими ружьями стены.
Моложавый продавец ненадолго задумался, затем отпер один из шкафчиков и достал одноствольное ружье со скобой Генри.
– Винчестер восемнадцать шестьдесят восемь, – протянул он мне его. – Пять патронов в трубчатом магазине, один в стволе.
Я повертел оружие в руках, оценивая баланс, и спросил:
– Сколько?
– Сто шестьдесят четыре франка пятьдесят сантимов, – без запинки ответил
Цена меня устроила; не став торговаться, я полез за бумажником.
– Беру.
– Чехол?
– Не стоит, – отказался, отсчитывая деньги, поймал удивленный взгляд приказчика и пояснил: – Это подарок.
– Понятно, – кивнул тот и спросил: – Что-то еще?
– Есть патроны к «Церберу»?
– Десятимиллиметровые? Есть.
– А серебряные?
Приказчик отошел к прилавку, пролистал каталог и с нескрываемым разочарованием сообщил:
– Нет, к сожалению, в наличии нет. Товар не самый ходовой, как понимаете. Но можем привезти во второй половине дня.
– Давайте так, – решил я, – винчестер пусть полежит у вас до вечера, заберу все сразу. Сколько с меня с учетом трех серебряных патронов?
– Сто семьдесят франков тридцать пять сантимов, – озвучил продавец окончательную сумму.
Я расплатился, сунул в портфель коробку патронов и уточнил:
– Разбираетесь в пистолетах?
– Желаете купить или продать?
– Партнер с материка предлагает крупную партию маузеров шестьдесят третьей модели, но опасаюсь, как бы ему не подсунули списанные армейские.
Приказчик неопределенно пожал плечами:
– Эта модель на вооружение нигде в пределах империи не принималась, на этот счет беспокоиться не стоит. Но за определенный процент мы можем осуществить сопровождение сделки.
Я кивнул, но показывать маузер не стал; ответ продавца серьезным образом пошатнул мое предположение, что сиятельные разжились оружием на армейских складах.
В глубокой задумчивости я покинул магазин и под моросящим дождем поспешил обратно в лавку «Механизмы и раритеты».
Александр Дьяк, как и прежде, скучал за прилавком и нервно поглядывал на мигавшие под потолком лампочки. При моем возвращении он сразу оживился и попросил:
– Повесьте табличку «Закрыто».
– Мне, право, неудобно лишать вас заработка…
– Бросьте! – рассмеялся изобретатель. – Кто в такую собачью погоду решится на поход по магазинам? К тому же дверь снабжена электрическим звонком!
С этим утверждением было не поспорить; я вывесил требуемую табличку, запер дверь и вслед за хозяином прошел в заднюю комнату.
– Патроны, будьте любезны, – попросил хозяин лавки, доставая из ящика с инструментами штангенциркуль.
Я распаковал картонную
Александр Дьяк измерил диаметр латунной гильзы и предупредил:
– Смогу изготовить десять пуль. Этого будет достаточно?
– Более чем, – улыбнулся я. – А что за пули?
– Экспериментальные, – уклончиво ответил хозяин лавки. – Снимайте плащ, Леопольд Борисович, это займет какое-то время. И мне потребуется ваша помощь.
Я повесил плащ и котелок на крючок у входной двери и спросил:
– Что надо делать?
– Подготовьте патроны. Пороховой заряд не трогайте, извлеките пули.
– Они с картечью.
– Не имеет значения, – отмахнулся Александр Дьяк, разжег газовую горелку и принялся загружать в тигель над ней брусочки темно-серого металла.
– Это свинец? – удивился я.
– Ожидали чего-то более экзотического? – рассмеялся изобретатель. – Будет и экзотическое! Леопольд Борисович, вам знакомо явление, именуемое радиоактивностью? Его отрыли супруги Кюри.
Я только покачал головой.
Хозяин лавки запалил вторую горелку, загрузил в тигель над ней алюминий и принялся возиться с формами для заливки, тщательно выверяя их размеры все тем же штангенциркулем.
– Суть этого явления в том, что определенные химические элементы, в частности металлы, способны испускать некие частицы… – Александр Дьяк взглянул на меня и махнул рукой. – Неважно! Пробелы в теории не помешают вам спустить курок.
– И все же хотелось бы понимать, с чем придется иметь дело, – произнес я, потроша очередной патрон.
Слова об экзотике меня нисколько не воодушевили. Серебро убивает оборотней – это бесспорный факт, ни про какие иные металлы подобного слышать не доводилось.
А изобретатель тем временем открыл один из шкафов и достал железный ларец, в котором лежали горошины серовато-серебристого металла.
– Это уран, – сообщил он, подцепляя одну из них пинцетом. – Радиоактивный металл. Не опасен для человека, если только не носить его на теле и не принимать внутрь. Тот же радий обладает несравненно более сильным излучением; после работы с ним руки супругов Кюри покрылись гнойниками и язвами.
– Как это способно помочь нам?
– Воздействие радиоактивного излучения на организм изучено мало, но некоторые ученые полагают, что оно может привести к серьезным нарушениям жизнедеятельности…
– Насколько серьезным?
– Вплоть до летального исхода, – уверил меня Александр Дьяк. – И оборотни должны быть подвержены воздействию радиации сильнее других. Главная их особенность – невероятная регенерация, которой сопутствует растворение посторонних предметов в организме и последующее выведение их в виде шлаков. Пули не выталкиваются из ран, ведь так?