Сияющая Цитадель

Эддингс Дэвид

– Все будет хорошо, Анакха, – заверила его Ксанетия. – Мне и Божественной Афраэли надобно кое-что обсудить.

– Ладно, – сказал он, – только без кулаков – и не вздумайте кричать друг на друга. Вы перебудите весь замок.

Собрание в королевских покоях к тому времени уже завершилось, и Спархок нашел своего друга в комнате, значительно удаленной от той, которую прежде он разделял с Сефренией. Вэнион сидел, закрыв лицо руками.

– Мне нужна твоя помощь, друг мой, – сказал ему Спархок. –

Ты должен кое о чем узнать, а потом мы вместе решим, как нам быть.

Вэнион поднял искаженное мукой лицо.

– Новые беды? – спросил он глухо.

– Возможно. Ксанетия только что рассказала мне кое-что новое, и теперь нам придется управляться и с этим. Я хочу, чтобы ты сам все от нее услышал. Они с Данаей на крыше донжона. Думаю, нам лучше пока сохранить все это в тайне – во всяком случае, пока не решим, что нам предпринять.

Вэнион кивнул и поднялся. Вдвоем они вышли в коридор и начали подниматься по лестнице.

– А где Заласта? – спросил Спархок.

– С Сефренией. Она нуждается в нем.

Спархок что-то проворчал, но не решился высказывать свои мысли вслух.

Ксанетия и Даная стояли на укреплениях, любуясь простиравшимся внизу городом. Солнце катилось по глубокой синеве неба, направляясь к горным пикам на западе, и ветерок, дувший с Тамульского моря, нес ощутимый привкус соли, смешанный со спелым ароматом осени.

– Ну что ж, Ксанетия, – сказал Спархок, – расскажи ему все с самого начала. А уж потом мы решим, что делать.

К удивлению Спархока, Вэнион не тратил времени на недоверчивые восклицания.

– Ты уверена, анара? – только и спросил он после того, как Ксанетия поведала о двуличии Заласты. Дэльфийка кивнула.

– Я видела его душу, мой лорд. Воистину он предал вас и лгал вам.

– А ты не очень-то удивлен, Вэнион, – заметил Спархок.

– Пожалуй да. Я всегда чувствовал в Заласте что-то неладное. Ему с большим трудом удалось овладеть своим лицом, когда мы с Сефренией появились в Сарсосе и поселились в ее доме. Он старался скрыть это изо всех сил, но я понял, что он не в восторге от нашего образа жизни, и его неодобрение заходило несколько дальше обычного высоконравственного негодования по поводу не освященных браком отношений.

– Ты чересчур деликатно выразился, – заметила Даная. – Мы никогда не могли понять, отчего это вы, люди, поднимаете столько шума из-за таких пустяков. Если двое любят друг друга, они должны довести дело до конца, а жить вместе при этом гораздо удобнее, разве нет?

– Этому должны предшествовать определенные церемонии и обряды, – сухо пояснил Спархок.

– Ты имеешь в виду – как павлин распускает свои перышки перед павлинихой, прежде чем они начнут мастерить гнездо?

– Что-то в этом роде, – пожал плечами Вэнион и вздохнул. – Боюсь только, что Сефрению больше не приводят в восторг мои перышки.

– О нет, лорд Вэнион, – возразила Ксанетия, – она, как и прежде, глубоко любит тебя, и сердце ее опустело оттого, что между вами пролегла трещина.

– А Заласта сейчас прилагает все усилия, чтобы превратить трещину в пропасть, – мрачно добавил Спархок. – Ну, Вэнион, что нам со всем этим делать? Тебя это касается больше других. Ты ведь понимаешь, сколько бы мы ни твердили Сефрении, что Заласта – предатель, ее не убедишь.

Вэнион кивнул.

– Она должна убедиться в этом собственными глазами, – согласился он.

– Как глубоко ты можешь проникнуть в разум Заласты, анара?

– Нынешние его мысли открыты мне полностью; в память его заглянуть мне труднее. Буде мне представится возможность и время, я постараюсь достичь большего.

– В том-то и дело, что времени у нас нет, – сказал Вэнион. – Элана и Сарабиан желают немедленно приняться за свержение правительства. Едва это начнется, присутствие Заласты на наших тайных советах станет смертельно опасным. Он узнает все, что мы задумали.

– Пусть его, – фыркнула Даная. – Много ему это поможет, когда я закончу свой ужин.

– Что такое? – удивился Вэнион.

– Наша маленькая дикарка мечтает съесть на ужин сердце Заласты, – пояснил Спархок.

– У него на глазах, – добавила Богиня-Дитя. – В том-то и весь смысл – чтобы он собственными глазами видел, как я это проделаю.

– И она способна это устроить? – спросил Вэнион.

– Возможно, – ответил Спархок, – но я ей этого все равно не позволю.

– А я и не спрашивала твоего дозволения, отец, – заметила Даная.

– Тебе и спрашивать незачем. Я сказал – нет, и покончим с этим.

– Когда Заласта заключил сделку с Киргоном, анара? – спросил Вэнион.

– Сие мне покуда неясно, мой лорд, – ответила она, – однако я постараюсь выяснить. Мнится мне, однако, судя по его мыслям, что нечистый союз сей был заключен несколько лет назад и что каким-то образом касается он Беллиома.

Спархок задумался.

– Заласта не на шутку взволновался, узнав, что мы бросили Беллиом в море, – припомнил он. – На этом основании уже можно бы строить догадки, однако давайте подождем и посмотрим, что еще сумеет выяснить Ксанетия. Сейчас, я думаю, нам лучше сосредоточиться на том, чтобы попридержать Элану и Сарабиана, покуда мы не придумаем, как заставить Заласту выдать себя. Мы должны вырвать Сефрению из-под его влияния, а она ни за что не поверит в его предательство, пока не увидит или не услышит, как он словами либо действиями докажет свое двуличие.