Сияющая Цитадель
Шрифт:
– Кхм… – не выдержал наконец Спархок. – Почему бы вам не продолжить этот разговор в более уединенном месте и с глазу на глаз?
– С вашего разрешения, принц Спархок, – согласилась Алиэн, сопроводив свои слова коротким небрежным реверансом. И бросила Келтэну:
– Пошли!
– Хорошо, любовь моя, – покорно пробормотал Келтэн, и парочка удалилась по коридору.
– Это, кажется, был голос Алиэн? – осведомилась баронесса Мелидира, выглядывая из комнаты.
– Да, – ответил Спархок.
– Куда это они с Келтэном направились? – Мелидира посмотрела вслед
– Им нужно обсудить кое-какие важные дела.
– Более важные, чем то, что мы будем обсуждать сейчас?
– Они считают, что да, баронесса. Впрочем, я полагаю, что сегодня днем мы сможем обойтись и без них, а это дело требует немедленного прояснения.
– А, – сказала она, – одно из этих.
– Боюсь, что да.
– Алиэн с ним справится, – уверенно сказала Мелидира.
– Я в этом не сомневаюсь. Как подвигается ваша кампания, баронесса? Не то чтобы я хотел совать нос в чужое дело, но все эти проблемы отвлекают мое внимание, и я предпочел бы знать, что они не вынырнут на поверхность именно тогда, когда от них этого меньше всего ожидаешь.
– Все идет по плану, принц Спархок.
– Отлично. Вы уже сказали ему?
– Конечно нет. Ему пока и незачем знать. Когда придет время, я сама мягко и деликатно ему об этом сообщу. Так будет милосерднее. Если он слишком рано сообразит, к чему идет дело, он начнет беспокоиться, а это уж вовсе ни к чему. Доверьтесь мне, ваше высочество. Я совершенно точно знаю, что делаю.
– Прежде чем мы продолжим, анара, я хотел бы кое-что прояснить, – сказал Стрейджен. – Тамульцы считают, что киргаи вымерли, однако Крегер и Скарпа утверждают иначе.
– Киргаи желают, дабы весь мир поверил, будто они вымерли, – ответила она. – После похода на Сарсос, завершившегося для них столь сокрушительным поражением, они вернулись домой и все свои силы устремили на то, чтобы пополнять число подвластных им кинезганцев, ибо те были почти целиком уничтожены стириками.
– Мы тоже слышали об этом, – сказал Кааладор. – Нам говорили, что киргаи настолько усердно принялись за дело, что их собственные женщины вышли из детородного возраста прежде, чем они осознали свою ошибку.
– Сие сказали вам верно, мастер Кааладор, и оттого-то в Тамульской империи полагают, будто киргаи исчезли с лица земли еще десять тысячелетий назад. Однако сие предположение глубоко ошибочно, ибо упускает оно из виду, что Киргон – бог. Конечно же, поначалу не принял он в расчет слепого повиновения своих подданных, когда повелел им уделять все свое внимание кинезганским женщинам. Однако же когда увидел он, что избранная его раса вымирает, то изменил естественный ход вещей, и престарелые женщины киргаев вновь стали плодными – хотя и по большей части умирали во время родов. Тем не менее, так народ киргаев продолжился и существует поныне.
– Экая жалость, – пробормотал Оскайн.
– Ведая, однако, что число его почитателей сократилось и что стирикское проклятие заключило их в пределах бесплодной их родины, стремился Киргон оберечь свой народ. Кинезганцам велено было всячески крепить и распространять среди прочих народов Империи убеждение, будто бы киргаев не существует более, и сам зловещий город Кирга был сокрыт от глаз людских.
– Так же, как сокрыт Дэльфиус? – спросил Вэнион.
– О нет, мой лорд. Мы действуем более тонко, нежели Киргон. Мы скрываем Дэльфиус, сбивая случайных путников с пути. Киргон же скрывает Киргу в нагорьях, в самом сердце Кинезги, с помощью чар. Можно проехать сии нагорья из конца в конец и многократно миновать Киргу, но так и не узреть ее воочию.
– Город-невидимка? – недоверчиво спросил Телэн.
– Киргаи видят его, – отвечала дэльфийка, – и, когда сие им желаемо, кинезганцы, верные их клевреты, видят его также. Для всех прочих Кирга остается незримой.
– Такая невидимость имеет огромные тактические преимущества, – профессиональным тоном заметил Бевьер. – У киргаев есть абсолютно безопасная крепость, где они всегда могут укрыться в случае поражения.
– Преимущество сие, однако, весьма сомнительно, – указала Ксанетия. – Киргаям вольно грабить и разорять Кинезгу, что и без того принадлежит им, да к тому же суха и бесплодна; однако не в силах они пересечь границы своих родных мест. Заверяю вас, проклятие стириков действенно до сих пор. Порою короли киргаев желают проверить, так ли это. Тогда престарелых воинов приводят к границе и велят им идти вперед. Они испускают дух на ходу, покорно шагая через незримую черту.
Сарабиан взглянул на нее, хитро прищурясь.
– Молю, анара, просвети меня в сем деле. Говорила ты, что кинезганцы якобы поныне верные клевреты киргаев.
– Так оно и есть, ваше величество.
– Все кинезганцы?
– Все, кто ни обладает властью в Кинезге, император Сарабиан.
– Король? Правительство? Армия? Она кивнула.
– И их послы? – добавил Оскайн.
– Неплохо, Оскайн, – пробормотал Итайн, – очень даже неплохо.
– Что-то я их не понимаю, – признался Улаф.
– Зато я понимаю, – отозвался Стрейджен. – Кааладор, недурно бы нам над этим подумать.
– Я обо всем позабочусь, Стрейджен.
– Друг Энгесса, ты понимаешь, о чем они говорят? – озадаченно осведомился Кринг.
– Все не так уж сложно, Кринг, – пояснила Элана. – Кинезганское посольство в Материоне битком набито людьми, которые получают приказы от киргаев. Если копнуть поглубже, то мы обнаружим, что штаб-квартира недавнего неудавшегося мятежа была расположена именно в этом посольстве.
– И если Крегер еще не покинул город, он, вполне вероятно, может ошиваться именно там, – задумчиво вставил Халэд. – Телэн, сколько времени понадобится, чтобы обучить меня ремеслу взломщика?
– Что ты задумал? – спросил Спархок у своего оруженосца.
– Полагаю, мой лорд, что я мог бы пробраться в посольство и украсть Крегера. Поскольку анара Ксанетия способна прочесть его мысли, нам даже не придется ломать ему пальцы, чтобы развязать язык, – и уж тем более не потребуется давать ему разного рода клятвы, которых мы и так не собираемся исполнять.