Сияющий хоспис на холме
Шрифт:
Митрофан поднял голову.
– Никаких выходных данных здесь нет. Откуда это у вас?
– Это…это разве важно? Это…пришло с приватного электронного адреса от Гриши.
Марьяна колебалась.
Клюкин придал своему голосу задушевность.
– Марьяна Венедиктовна, если вы дадите нам электронный адрес с которого пришло письмо мы сможем отследить отправителя и подтвердить, что писал действительно Григорий Ефимович Неверов.
Марьяна повернулась к сыну.
– Арнольд, выйди, мне надо обсудить с господами сыщиками интимные вещи.
И когда тот послушно покинул кофейню, начала свои сбивчивые объяснения.
– Видите ли, только наш брак с Гришей был настоящим, все остальные это было…это были чисто его капризы. Мы с ним переписывались, обсуждали материальную помощь мне и сыну. Мы с ним иногда встречались…Ну вы понимаете…Но…неделю назад он вдруг прислал мне такое сообщение. Я довольно старомодна и не люблю читать с экрана. Арнольд распечатывает мне письма мужа. Я их прочитываю, а потом сжигаю. Прочитала и это, но…вдруг оказалось, что почтовый ящик Гриши исчез.
– Как исчез? – удивился Митрофан.
Марьяна вызвала обратно Арнольда.
– Да, исчез безвозвратно, – подтвердил он, – Как будто и не было. Я все поисковики перепробовал. Запрос послал, но бесполезно. Случайно это письмо осталось. Мама хотела его в камин кинуть.
– Хм… – Клюкин почесал подбородок, – Запишите мне адрес, попробую озадачить наших спецов.
Арнольд вытащил элегантный остро заточенный карандаш, нацарапал на салфетке адрес и передал его Клюкину.
Митрофан заглянул через плечо бывшего начальника потом посмотрел на Марьяну.
– Э…извините, я могу отойти на минуту с Егорычем…со Степаном Егоровичем, чтобы уточнить технические детали, – не дожидаясь ответа, Митрофан поднялся с места и вышел на улицу. Удивлённая Марьяна осталась с неудовольствием созерцать мрачно-кладбищенскую раскраску стен кофейни, очевидно, навевающую ей свежие неприятные воспоминая. А Клюкин тут же принялся на улице выговаривать Митрофану.
– Митря, спасибо за письмо, конечно, но так с ней нельзя ! Ты с ума сошёл! Ты же хочешь денег и вернуться на работу?! Если хочешь, то возьмись за это дело!
– Степан Егорович, какое тут может быть дело ? Ну помер какой-то богач, очередная отставленная жена хочет забрать свою долю. Если была эксгумация и патологоанатомы ничего не нашли, то все эти письма – филькина грамота! Просто пустая трата времени, да и денег там не ахти.
Клюкин изобразил болезненную гримасу и схватился за виски.
– Слушай, мы всё проверили! Обычная сердечная недостаточность. И домашний доктор и патологоанатом так говорят. И эта…Марьяна… выглядит не совсем здоровой…но, её сын…как его…он родной сын Неверова и, инвалид, как ты заметил, пособие от отца получал, значит, они будут претендовать на долю в наследстве! И получат! Понял! И ты получишь гонорар! Деньги ни за что! Просто ходи с важным видом, изображай из себя Пуаро какого-нибудь и всё! Понял! Что я тебя уговариваю…
Митрофан задумался.
– Несуществующее расследование…А тебе-то, Степан Егорович, какая с этого прибыль?
Клюкин оглянулся на недовольных клиентов.
– Такая…сын у меня тоже хочет стать мазилой…а эта возглавляет попечительский совет художественной академии в столице. Одни мазилы у нас в державе, а рабочих в цеха не дозовёшься! Но против жены не пойду. Сыграй, для меня, тебе же и делать ничего не надо будет, а деньги немалые.
Когда они вернулись, Клюкин широко улыбнулся и уверил скорбную Марьяну.
– Он готов расследовать это дело!
Митрофан слегка кивнул.
– Да, дело серьёзное. Когда надо приступать?
Марьяна удовлетворённо повела медальным профилем.
– Завтра с утра. Прибудете в усадьбу вместе с нами. Мы уже с Арнольдом всё придумали. Вы, Митрофан, будете моделью для моего сына.
Митрофан застыл в недоумении.
– Что, простите?
Марьяна терпеливо разъяснила свой план.
– Завтра с утра мы с Арнольдом прибываем в временно оккупированное самозванкой фамильное поместье. Туда же позднее заявятся остальные… претенденты. Придётся находиться с ними вместе до оглашения завещания, то есть ещё неделю. Если вы такой блестящий специалист, как мне порекомендовал Степан Егорович, то вы быстро сможете вывести эту мошенницу на чистую воду. Завтра в 9 утра вы должны быть…Арнольд, как это место у них называется?
Арнольд оторвался от своего мобильного телефона и доложил.
– Водитель сказал: “у поворота на Тайболу” или как-то так…
Марьяна продолжила.
– Митрофан, вам знакомо это место? Хорошо. Там мы вас и подберём. Всё ясно?
Митрофан кивнул.
– Да…э, а мы ещё гонорар не обсудили, и аванс…
Марьяна поджала губы.
– А зачем вам аванс, если там вы будете на полном обеспечении? Впрочем…
Она сделала жест Арнольду и тот мягким движением положил на стол перед Митрофаном пятитысячную бумажку.
– На кофе, так сказать…
Проводив взглядом роскошный “Ягуар” заказчицы, Митрофан повернулся к Клюкину и требовательно произнёс.
– А теперь хотелось бы подробностей….
Конечно, ничего особенно нового Клюкин не сообщил, и оставшуюся часть дня Митрофан только недоумевал по поводу нелепости предстоящей работы. Впрочем, выбирать не приходилось, после изгнания из следователей он перепробовал множество занятий и нигде не добился особенного успеха…адвокат, курьер и даже сантехник…везде Митрофан в итоге оказывался не у дел. Может потому что не любил врать, а это способность в качестве социальной смазки год от году всё более была востребована на всех ступенях современной социальной лестницы. Теперь Митрофан числился замозанятым частным детективом и это тоже не приносило ему никакого удовольствия. Среди любителей детективов этот грязный и изматывающий труд почему-то числится по графе “занятия для мужественных и сильных настоящих мужчин”, на самом деле, подслушивание и подглядывание за неверными мужьями/жёнами, ненадёжными коммерческими партнёрами и вешающими на родителей микрокредиты детьми по заказам людей одержимых местью и всеми видами комплексов неполноценности настолько выматывает морально и выжигает веру в человечество, что суицид даже такой растянутый во времени как пьянка и употребление веществ порой кажется неплохим выходом из этого рукотворного ада. К тому же, часто для получения информации о привычках сопровождаемого объекта приходилось подделывать документы, заказывать по ним незаконные запросы и заниматься прочей уголовщиной. Поэтому Митрофан постоянно отдавал себе отчёт, что он на крючке и если что, его правоохранительное прошлое ни от чего не гарантирует. Это ещё более усугубляло дурные привычки, вот и сейчас… А что сейчас? Аванс на то и аванс, чтобы поднять на него настроение.
Вздохнув, Митрофан взглянул на сдачу и тут же направил свои стопы в бар “Ромовый дневник” расположившийся как раз по-соседству с брутально-хипстерской “Неверморе”. Бар разительно отличался от кофейни бьющей по глазам яркой расцветкой . Стойку украшала огромная цилиндрическая клетка с разноцветным ара, который очень неприятно орал когда был не в настроении и никак не хотел научиться говорить, даже материться, как его хозяин Михалыч и посетители ни настаивали.
– Как обычно? – приветствовал своего постоянного клиента Михалыч.