Сияющий вакуум (сборник)
Шрифт:
«Она не знает… — подумал Филипп, и ему остро захотелось передать весточку самому себе, туда, назад, но он сдержался. — Не стоит, пусть все было как будет!»
По приказу коротышки Земфира взяла фонарик и встала над разрытой свежей могилой. Луч света проник в темную яму. Внизу отсвечивала золотом крышка совершенно нового гроба. Не удивительно, ведь похороны мэра состоялись только утром.
Мысленно воззвав к Ахану, Филипп Костелюк сжал в руке саперную лопатку и спрыгнул на крышку гроба.
Потребовалось несколько минут, чтобы справиться с покрашенной золотом сырой деревянной преградой. Филипп откинул ее. Ганс Адольф Страуберг лежал в гробу прямо. В дрожащем свете фонарика лицо несостоявшегося мэра показалось живым.
«Просто спит он… Просто глаза закрыты… Вроде дышит?.. Белый цветок в сомкнутых руках вздрагивает, но придется потревожить мертвеца, дай Бог, не проснется».
Примерившись, Филипп размахнулся своей саперной лопаткой и с одного удара раскроил голову мэра. Было очень противно. Отбросив лопатку, Филипп встал на колени. Наклонившись, он копался пальцами в холодном месиве мозга несчастного Ганса Страуберга. Через некоторое время все же нащупав твердый предмет, Филипп без особого усилия выдернул его.
Окровавленный ЛИБ лежал на его ладони. Желая рассмотреть приборчик получше, Филипп поднес его к глазам, и в это мгновение свет фонарика мигнул и померк.
— Это вы! — прозвучал над головой сверху напуганный голос Земфиры. — Почему вы здесь? Что вам здесь нужно? Я уже все сказала вам.
Фонарик вспыхнул опять, но его свет метнулся куда-то в другую сторону, скользнул сверху по кладбищу. И тут раздался еще один знакомый голос. Услышав его, Филипп похолодел.
— Все ли сказали?.
Не узнать мужской голос человека, стоявшего теперь где-то сверху над разрытой могилой, в которой сидел на корточках Филипп, было просто невозможно. Голос принадлежал Михаилу Дурасову.
— Да не нужно, не нужно светить мне в лицо. Прошу вас, опустите фонарик, — сказал следователь. — Поверьте, я больше не враг вам. Я больше не враг вашему мужу. Я понимаю, в это трудно поверить после всего, что произошло, но это так. Я не причиню вам зла.
— Чего вы хотите? — тихо спросила Земфира.
— Я хочу предупредить вас, — сказал Дурасов. — За вами охотятся. Вас хотят убить. Я хочу помочь вам! Где ваш муж?
— Он там… — прошептала Земфира. — Он в могиле!
— Дайте мне фонарик!
«Какая мерзкая ложь! Чего ради он решил помогать нам? — лихорадочно соображал Филипп, втыкая саперную лопатку в жирный грунт и расстегивая кобуру. — Ничего умнее придумать не мог? Палач!»
— Вы здесь, Филипп? — спросил Дурасов и склонился над могилой. — Прошу вас, поверьте мне,
Филипп! Я преследовал вас столько лет. Теперь я действительно хочу помочь вам. Вы совершаете ошибку!..
Только от одного звука этого голоса Филипп испытал невыносимый приступ ярости и ненависти. Ярость вытеснила из головы все остальное.
Земфира протяжно вскрикнула. Выпавший фонарик стукнулся о золотую крышку гроба и померк. Заскрипела, осыпалась могильная земля, и сверху прямо на фонарик повалилось мертвое тело бывшего московского следователя.
В последней судороге Дурасов повернулся и лег на всю длину могилы. Чтобы вытащить из-под тела фонарь, пришлось подсунуть под него руку. Наконец, распрямив затекшую спину, Филипп кинул фонарь Земфире. Он выбрался из могилы, сжимая в одной руке пистолет, а в другой ЛИВ. Саперную лопатку он бросил внизу.
Земфира смотрела испуганно. Но все же сохраняла самообладание.
— Посвети! — попросил Филипп.
Луч фонаря качнулся по новым бетонным надгробиям, по темной зелени листьев и на миг остановился на сморщенном желтом личике коротышки.
— Вставьте его в свое правое ухо! — хрипло потребовал посланец грядущего. — Я настаиваю. Теперь же вставьте его!
Но Филипп даже не понял слов. Он все еще был в бешенстве. Расставив ноги, он наклонился над могилой и, прицелившись в неподвижное тело, три раза спустил курок своего пистолета.
— За Жанну! — прошептал он. — За Лопусова! За мою убитую семью! За обезьяну, в конце концов!
Он спустил курок в четвертый раз, пистолет сухо щелкнул. Осечка. Филипп Костелюк убрал оружие в кобуру и с трудом разжал кулак. На его ладони лежал окровавленный кусочек металла.
«Ну вот я и убил Дурасова… — подумал Филипп. — Я убил его!»
— Земфира? — Он повернулся к жене, хотел спросить, но сообразил, что женщина еще не знает будущего.
«Но если я убил его, значит, теперь он должен будет убить меня? — спросил себя Филипп, переводя взгляд с разверстой могилы на кусочек металла, лежащий на собственной ладони. — В его личном времени это, вероятно, уже произошло. Наверное, где- то в прошлом или в будущем мы уже встречались. Мы встречались в точке, находящейся от него теперешнего позади, но эта же точка мое будущее. Так что выходит, я отомстил не только за гибель своих близких, я отомстил ему также и за собственную смерть».
Филипп почти успокоился, почти взял себя в руки. Несмотря ни на что, он был почти у цели. Ему не хватило только одного мгновения, чтобы засунуть прибор в собственное правое ухо.
— Посвети сюда! — попросил он Земфиру, и свет фонарика вырвал из темноты ладонь с поднятым на ней прибором.
— Вставь его, вставь! — закричал истошно коротышка. — Скорее!
— Куда же спешить? — удивился Филипп.
— Их здесь много! — почти задохнулся в крике посланец грядущего. — Или ты думаешь, что твой проклятый полковник пришел за тобой один? Быстрее, они же сейчас набросятся! Тебе заломят руки и отберут прибор.