СК-88
Шрифт:
Мгновенно, я уже почти на автомате встретил шамана выстрелом в ответ на его странность и опасность, как вдруг новая волна холода в спине заставила меня стрелять совсем в другую сторону. Я упал на пол чисто рефлекторно. Хотя потом, наверное больше жалел, что не выстрелил сразу. Молодость в нашем деле ошибок порой не прощает никому.
Помещение наполнил грохочущий автоматический огонь. Со стороны главного входа, сразу две длинные очереди автоматов StG 44 изрешетили и стол общего собрания и мою спасительную стенку с отражающей всё стеклянной дверцей.
А знаете, вполне перспективный автомат Sturmgewehr 44 оказался. Даже
Толи стрелок очень ловкий, толи стреляет так впервые в жизни. Две кривые линии автоматического огня пошли накрест. Одна уничтожила всю стенку с бумагами за стеклом, другая полностью разодрала главный стол. Возможно такая беспорядочная стрельба – хитрый умысел. Застать меня хоть одной пулей. Но знаю я прекрасно баллистику этого и подобного ему калибра в упор. Спасибо не надо! Выкрутившись из волчкообразного вращения, я метнулся в перекат под столом, шаром достигая его основания, противоположного от шамана и сокращая дистанцию до стрелка в дверях.
Три хлопка выстрелов из позиции лёжа, прямо сквозь столешницу в направлении стрелка, оборвали очередь одного автомата. Хотя скорее у него вышел магазин на тридцать патрон. Тут же ещё пять выстрелов, небрежно последовали куда попало левее меня и гораздо выше. Ага, это хорошо. Значит, я удачно попал.
Я сразу снова сделал перекат, ещё левее и аккуратно высунулся от края стола едва лишь показываясь сам, так чтобы линии моего прицела пистолета встретилась с головой противника. Нет его в проёме. А вот тёмного шамана мы словно не интересуем. Всё стоит, колдует, хаотичных очередей из автоматов точно не боится, а рядом с ним дырки в стене имеются. Ну и стой там. Я выстрелил ему в предплечье правой руки.
Тяжёлая пуля со стальным термоупрочнённым сердечником массой 6.74 грамма, даже усреднённая «до звуком», легко даёт 500 Дж дульной энергии и элементарное попадание в руку влечёт серьёзные проблемы для здоровья, будь ты хоть дважды шаман. Однако взорванная кровавым брызгом и лохмотьями пальто рана, не остановила его от ритуала или чем он там занимался. Скорее добавила злобы его подчинённому, с автоматами, которые он злодей, не смотря на множественные около смертельные ранения успел перезарядить.
В проходе вновь появился автоматчик. Лицо забрызгано кровавой пылью, а рот неестественно перекошен в злобе. Лютые зловещие глазки прищурены, ищут меня и явно рады, что нашли. Его блёклая рубашка вся раскраснелась от трёх попаданий в грудь, но мои пули его не остановили – а вот это я считаю, уже из области фантастики. Если он конечно не накачался, какими-нибудь военным анаболическими стеройдами. Я успел попасть ему в грудь ещё пять раз и для верности, пока он вновь не скрылся с виду, дал две между глаз. Что лично запечатлел, по кровавой маске, прежде чем он упал. Пока ситуация не набрала более зловещий оборот, я на всякий случай сменил магазин на полный. Хотя в нём ещё оставалось семь патрон. Предчувствия уж очень нехорошие, чтобы вот так легко оставаться с полупустой обоймой.
Шаман, будучи же на деле никакой не шаман, жутко страшно засмеялся и повернулся всем телом в мою сторону. Он поднял руки вверх и в стороны, ладони же обратив к потолку. Явно боль в руке не позволяла ему поднять правую руку выше левой. Но похоже это, как и капающая кровь его не беспокоило. Патлы закрывали и его лицо. Но длинный прямой нос с горбиной, массивные чёрные брови и чёрные же выразительные глаза, я хорошо приметил. Губы театральные и выразительные. В целом, несмотря на характерно выразительную внешность, он скорее отдавал уродливостью, чем какой-то там красотой. Судя по роже, ну настоящий злодей, в сказку ходить не надо. Дети такого будут очень бояться, если показать фотографию. Это при том, что всей гнусной рожи не видно за сбившимися и сырыми волосами. Видимо очень потел, пока шаманил тут.
Пока он красовался и смеялся, в проходе опять возник стрелок. Стоя ровно и прямо, что-то ворча кровавой маской, вместо разорванного выстрелами лица, он стал поднимать автоматы на вытянутых, словно затвердевших и негнущихся руках.
– Ты что издеваешься? – честно спросил я его, прежде чем опередил.
Сразу три выстрела раскроили ему голову окончательно, та просто лопнула, теряя части. Ещё две я пустил ему в шею, чтобы уж ну наверняка! И ещё по паре отправил по рукам, так как он всё равно поднимал автоматы вверх, точно роботизированный подъёмник. Левую руку я ему повредил попаданиями в локтевой сгиб и она у него заклинила, едва направленная стволом под стол и расстреливая пол, а вот вторая таки продолжила подниматься дальше.
Упал на пол я раньше, прежде чем он начал новый автоматический огонь, здоровой рукой. С позиции лёжа, найдя относительно безопасную линию для огня, я разрядил весь магазин, поочерёдно по два и три патрона, расстреливая его коленные чашечки. Упал он почти одновременно с кончившимися у него патронами. Быстрая перезарядка на рефлексах, чуть дрожащими руками. Это не совсем обычно для меня – такая ситуация, но нормально я считаю, для столь нетипичного боевого столкновения, испытать лёгкий стимулирующий психику шок.
Решив и приготовившись, просто валить шамана до тяжелой степени пулевого ранения, я едва высунулся из-под стола, ловя в прицел сквозь воронку горящих бумаг цель в пальто, однако никого там уже не было. Лишь цианово-красное марево вместо стены, за столом главного начальства, да его проклятый смех, точно он ещё здесь.
Я выстрелил несколько раз в марево и оно стало слабеть. Смех прекращался, точно отдалялся быстро и стремительно вместе с его источником. Взяв с пола стул без спинки я запустил его в марево, но пролетев его он врезался в стену. Марево закончилось. А на стене следов попаданий моих пуль нет. Как нет и самого шамана.
– Колдун твою мать! – выругался я наконец, снимая нервное напряжение и беря в прицел вход. – Надо было сразу застрелить мерзавца.
Стрелок больше не издавал звуков и вообще, наступила крайняя тишина. Вентилятор изгрыз последние страницы и пустая картонка обложки упала на пол, отброшенная последним ударом винтов, после чего те перестали вращение. Воронка тоже остановилась. Полная комната снега раскромсаных листов и серого пепла. Я приблизился к столу, над которым стоял чёртов колдун. На столе груда чёрного и серого ещё тёплого пепла – они образуют какой-то геометрический узор. Вонь жжёной бумаги запредельная. Я вдруг догадался, что пепел в форме силуэта какого-то города.