СК – Ноль
Шрифт:
– Почему ты сразу не взял своего кенгуру? – спросил я, когда вернулся, Вместо этого мы шли пешком через земли индейцев, рискуя своими головами.
– Так бы ты не проникся духом свободы Гриф. Настоящий всадник, должен сначала пройти большое расстояние на своих двоих, чтобы понимать преимущество иметь верное животное под собой. Иначе, если бы мы туда приехали на моём кенгуру, ты мог залениться и не понять всю глубину важности поимки себе зверя. К тому же у меня самец, мало ли, как могла среагировать на него вся стая. У них свои законы.
– А у меня тоже самец?
– Не
– А своему ты значит заглядывал?
– Нет, Гриф. Не заглядывал. Один раз я встал на привале и забыл привязать его за узды к дереву на ночь, так вот всё следующее утро, до обеда, я ждал, когда этот кабель набегается за местными самочками. Сезонное тогда у него обострение было. В этом нет ничего противоестественного. Он всё равно вернётся. Другое дело, что если время не ждёт и надо ехать, лучше заранее привязывать на ночь, в сезоны обострения. Это пару раз в год бывает, не чаще, в районе одной двух недель длится.
– Ладно, Пиф, средства передвижения это всё очень хорошо, но нам бы перекусить. Я уже сутки ничего не ел, как тебя встретил. У меня скоро голодный обморок случится.
– Тут очень странная пища.
– Мне всё равно. Я есть хочу.
– Ну ладно. Вот в том доме подают неплохие оладушки. Ты кстати, ешь оладушки?
– Подойдёт уже что угодно. Пошли скорее.
Мы зашли в очередной салун, больше похожий на старенькое кафе, с новыми столами и лавками. Заняли стол. К нам подошла девушка в длинном летнем платье.
– Чего желаете джентльмены?
– Оладушки, мне и моему другу, – сказал Пиф.
– Кофе с молоком желаете?
– Чёрный, – Пиф, вопросительно посмотрел на меня, я жестами ему показал, что кофе не буду. – Два кофе. Всё на этом, – Пиф сразу расплатился и девушка, дозаписав всё в блокнот и взяв деньги отлучилась.
– Я воды бы просто хотел. Зачем ты так быстро её отпустил.
– В этом нет необходимости. Здесь всё равно всё немного не такое, каким ты привык это знать. Вода здесь, кстати не очень. Сырой пить я бы не советовал.
– В смысле? Еда ненастоящая?
– Еда настоящая. Просто другая.
– Как это?
– Сейчас узнаешь.
Мы стали разминаться оладушками. Я испытал небольшой шок. Вкус постоянно варьировался. То был вкус обычных оладушек. То вкус свежего банана. То вдруг они походили на персик и чесночные гренки. Под конец, они стали вкуса шоколада и доедал я уже, что-то вроде несладкой репы. Скорее всего, это была редиска или редька. Я не понял. Потому что, запив всё это дело кофе, пришёл в некоторое странное состояние, будто мне дали попить кленового сиропа, присыпанного густо солью. Я чуть не подавился.
– Ну как местная кухня?
– Брутально, – откашлялся я. – А здесь ничего нет попить, помягче? Лимонад, например.
– А ты предстать, что у тебя вода, оно и станет вкуса воды.
Я приник к белой чашке в форме слона, где хобот был ручкой и отпил вновь. Вместе загаданной воды, вкус был как у хорошего кофе. Я ещё раз попытался представить обычную воду, но выходили только какао и зелёный чай.
– Теперь ты подкрепился амиго? – спросил Пиф, собираясь уходить.
– Более чем ковбой. Я теперь надолго запомню этот странный завтрак и самые странные сутки за последние лет тридцать. А теперь ты можешь вернуться меня обратно? Здесь я себя чувствую не очень комфортно.
– Что, домой захотелось?
– Честно говоря, да.
– Без проблем, – Пиф поковырял зубочисткой во рту, положил её на стол, одел шляпу и встал. – Ну, пошли. Вернём тебя домой, амиго.
Мы вышли на своих кенгуру, когда начался сильный солнцепёк. Моему кенгуру было заметно легче и проще идти, с весом одного ездока и он шёл легко и непринуждённо, словно меня на нём не было вовсе. Наши вчерашние следы успело замести песком, но мы без труда двигались вдоль тёмным скал, а когда они закончились, ориентировались на тоже направление, но уже примерно и по солнцу.
Сквозь знойное марево, впереди стали различимы серовато зелёные цвета. Виднелся город, в котором я живу. Та его часть, из которой мы и пришли. Это было очень странно, возвращаться в него из этого места. Пиф молчал всю дорогу, пребывая на прямых участках в лёгкой дрёме. Наверно когда идёшь так верхом весь день, волей неволей вырабатывается привычка спать, не только в метро, самолёте и поезде, но и вот так, как совершенно естественное явление, на медленном ходу.
Одна жара неспешно сменилась другой. Более душной и отравленной городом. Небо стало тусклее. Шум машин, после суток проведённых в пустыне под открытым небом, оглушал. Я приметил магазин, из которого вышел, дорогу, где прошёл Пиф, тротуар, где он предложил отправиться мне с ним. Оглянулся. Та же самая зыбкая граница, но никто в упор не хочет её замечать.
– Ну как тебе возвращение?
– Признаться Пиф, не очень.
– Так пошли со мной дальше амиго. Раз тебе выпал такой шанс. К тому же, – Пиф посмотрел на красивых девушек прошедших мимо и зазывно им подмигнул, те засмеялись, но скорее одобряя его, чем смеясь над его внешним видом, верхом на кенгуру, в компании с таким же странным попутчиком, как я по местным меркам.
– К тому же что?
– К тому же здесь всё ненастоящее.
– Это чего именно на твой взгляд здесь не настоящее?
– Ну, я не говорю, что прям всё-всё. Я говорю, большая часть вещей тут обман.
– Ты гонишь?
– Да взять хотя бы твою подругу.
– А моя подруга-то здесь причём?
– Вот она, самое первое ненастоящее в твоей жизни событие. Только ты этого пока не осознаёшь. Потому что она тебе с одной стороны безразлична, а с другой, ты предпочитаешь иногда одиночеству, время проведения с ней.