Скакуны Зеленых Лугов. Ловец Бурь
Шрифт:
– Я был бы куда спокойнее, если бы знал, чей он сын и кто его мать! – Эмир сел на трон и злобно прищурился.
– Его отец ты! А я его мать! И тебе бы пора это принять.
Эмир встал.
– Если ты не знаешь, кто его родители, то почему взяла его? У нас есть приюты, детские дома.
– Он бы там не выжил. Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Его так называемая болезнь. Я в курсе!
– Ты же убедился, что у Бальдра слабое сердце.
– Вот опять это имя? Почему ты назвала его именно так?
– Была
– Да, была! Я ее видел! Она была написано формально. Это ничего не доказывает!
– Это доказывает, что ты ревнивый грач! – прорычала Фрея.
Эмир отвел свои зеленые глаза от супруги и устало произнес:
– Я хочу понять, что любовь между нами настоящая, – король посмотрел под копыта.
Фрея посмотрела на стену, отделанную золотыми ветвями:
– А моего слова недостаточно?
Эмир промолчал. Ему уже под семьдесят, в то время как Фрее всего сорок. Он ее искренне любил, но его всегда мучила мысль, что Фрея стала королевой только из-за титула и роскоши. Потому он и срывает гнев на маленьком невинном жеребенке, непонятно откуда взявшимся. Ему стало бы легче, если бы он знал.
– Тебя с Тюром и… малышом будут охранять в царских покоях, пока злоумышленники не уйдут прочь, – Эмир перевел разговор в другое русло.
Фрея лишь улыбнулась. Когда Эмир называл Бальдра малышом, значит, он чувствует стыд.
– Тюру это не понравится, – сказала она.
– Я знаю. Но это все, что я могу сделать для вашей безопасности, – Эмир сказал «вашей», но имел ли он в виду и Бальдра?
Фрея лишь усмехнулась:
– Тюр не хочет быть в безопасности. Он хочет сражаться.
– Я знаю, но это глупо! С лошадьми сражаться невозможно. Им неведома воинская честь. У них на службе сатиры.
– Тебе еще снится этот кошмар?
Эмир отвернулся и посмотрел на свой трон.
– Мне будет он сниться до самого конца.
Перед глазами короля пегасов предстали горящие пирамиды, ему слышались крики убегающих прочь воинов и простонародья. И в центре этого огненного вихря боли и страха стояла высокая фигура в черной сутане с капюшоном. Лошадиная морда улыбалась, показывая острые клыки, а замогильный голос восклицал:
– Я посланник агийвского престола, несу вашу погибель!
Эмир, вспомнив ночь великого Солнечного Года, прослезился. Каждый год его тревожило, что очередной праздник нового начала и новой жизни закончится смертью. Так и сейчас – Солнечный Год уже не за горами, но прежней радости от этого больше нет.
– Вы свободны, Фрея, – пробормотал он.
Королева вылетела через окно, оставив мужа одного. Он уставился на резные мозаики, украшавшие потолок. На них был изображен символ «Белые ветвистые рога». Это всегда успокаивало Эмира и убаюкивало его. Тут в ворота-окна постучали.
– Ваше величество, солдаты отправились на поиски ваших сыновей, новостей по отряду диверсантов пока не поступало.
Эмир со слезами на глазах произнес:
– У меня только один сын, советник Лаф. Рекомендую вам это запомнить.
Молодой вельможа только кивнул и улетел. Он служил при дворе всего пять лет и еще не знал о некоторых сплетнях, которые ходят по Белерофу. Для него главное, чтобы остров парил в небе, а остальное образуется со временем.
Приземлившись на площади возле замка, Лаф жестом крыла подозвал стражника в голубом халате:
– Сообщите королю, когда найдутся его сыновья.
– Да, господин.
Стражник ускакал, а советник посмотрел на небо. Скоро будет гроза.
И то же самое думал Бальдр, летя рядом с Тюром над выложенной камнями дорогой. Это и была горная тропа. Насколько Бальдр знал из книг, раньше она являлась торговым путем между Геликонскими Горами и Агийвией. Много же времени прошло с гибели Белого Владыки… Теперь этот путь затерялся среди горных склонов, и только они с Тюром знают о нем.
– Тюр, мы так до вечера будет летать. Я уже не могу.
– Мы же только на половине пути.
– И следов все равно нет. Признай, твоя теория провалилась.
– Мы пока точно не знаем.
– Ну я приземляюсь. Сердце скоро лопнет, как кабаний пузырь.
Бальдр опустился на дорогу, Тюр устало фыркнул и сделал то же самое.
– Баль, нам же чуть-чуть осталось.
– Я это чуть-чуть не осилю, – младший приложил крыло к груди.
Тюр не стал возражать и присел рядом.
– Мы сейчас отдохнем и…
– Вернемся обратно? – с надеждой спросил Бальдр.
– Нет, полетим дальше. Горная тропа так или иначе ведет к Белерофу. Мы доберемся до дома к закату.
– А заодно докажем, что горная тропа существует, – добавил Баль.
Тюр вздохнул.
– Только отец нам все равно не поверит.
– Не нам… а тебе.
– Ну началось, – устало сказал старший принц.
– Ты законнорожденный сын короля, а я подкидыш.
– Не начинай.
– Мой отец неизвестность, а мать загадка, и узнаю я свою семью только на Селении.
– Опять поэма? – сыронизировал Тюр.
Но Бальдр не обратил внимания на это, он запел:
Отец мой неизвестность, а мать загадка.
И только лунная местность раскроет отгадку!
На звездное небо гляжу и жду своей смерти
Ведь только так узнаю ответ сей круговерти.
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И что же запаздывает отгадка на мою загадку,