Скалолазка. Трилогия
Шрифт:
Черные археологи!
Именно они нашли на Крите ручей Галмата, который из глубин веков донес до нашего времени свое название.
Нужно спешить!
Но подобраться к площадке ближе двадцати метров не удалось. Мешали головорезы, которые охраняли лагерь. До боли в печенке не хотелось сдаваться в их волосатые руки. Сделать это я всегда успею, а вот освободиться из цепких когтей Бейкера не так-то просто.
Я снова залегла между камней. Теперь все происходящее было видно и без бинокля.
Кран поднял
Сбоку не различишь, что там внутри. Я видела лишь краешек полиэтиленовой пленки и белый пенопласт…
Ужас!
Ненавижу скрип пенопласта! Когда слышу этот звук, по мне словно пропускают электрический ток – мышцы сводит судорогой, зубы стучат, руки костенеют и становятся похожими на грабли.
После снятия крышки к контейнеру приблизился один из европейцев. Он стоял ко мне спиной, лица я не видела. Не торопясь, европеец достал нож и принялся вскрывать пленку и пенопласт.
Ох, что со мной творилось! Пытка скрипящим пенопластом – самая ужасная из всех. Обычно, завидев этот материал, я убегаю в другую комнату, стараясь скрыться от жуткого звука. А здесь бежать некуда. Да и нельзя пропустить важный момент подъема статуи!
Заткнула уши, но эта защита не особенно помогла.
Белые крошки пенопласта густо усеяли камни вокруг. Наконец европеец закончил свою работу, глянул внутрь контейнера и потом кивнул рабочим. Те быстро подбежали, откинули боковую стенку. Будто по команде, рабочие что-то подцепили внутри.
Стропы натянулись.
Я с замиранием сердца следила, как в ослепительных лучах софитов из контейнера появилась сначала исполинская багряная корона. Затем голова статуи.
Неописуемое зрелище! Огромную багровую голову покрывали трещины. Они усеяли лоб, щеки и кучерявую бороду, нос охватили по контуру… Такое впечатление, словно на изваяние накинули рваную сеть.
А статуя Героса продолжала подниматься. Вот уже показались плечи, поднятая рука, грудь… Мне стало жутко. Почудилось, словно из гроба поднимается залитый кровью атлант… Герос восстает из мертвых во всем своем грозном величии.
Кран поднял статую и установил ее вертикально. Она раза в полтора превышала рост человека. Бородатый, угрюмый Герос стоял, вытянув вперед правую руку, и сурово смотрел на меня из-под косматых бровей. Мне сделалось страшно. Кровавая статуя сверлила меня гневным взглядом, словно именно я была виновницей гибели Астелии.
Стропы не отцепили, кран продолжал удерживать статую. Видимо, близилось окончание расчистки постамента.
Я словно
Чернорабочие перестали размахивать кирками. Третий европеец, руководивший работами, подозвал Бейкера и крушителя пенопласта, который теперь сжимал трубку в зубах. Они протиснулись через толпу и, как мне показалось, замерли в изумлении.
Мне тоже не терпелось посмотреть, что там. Я осторожно продвинулась на пару метров вперед, вытянула шею. На счастье, рабочие расступились и передо мной открылся постамент. Белый, с витым узором на поверхности. Что самое интересное, на нем остались обломки – стопы ног…
Но эти стопы были белыми!
Я перевела взгляд на изваяние Героса, возвышающееся в нескольких метрах правее. У статуи ноги собраны целиком. И выполнены они из огненно-красного мрамора.
Стоп! А ведь…
Раскопанный постамент был мал. На таком, пожалуй, и я смогла бы устроиться в каком-нибудь из музеев с табличкой: «Богиня Алена, объясняющая Посейдону разницу „между крито-микенским слоговым письмом и древнегреческим.“…» Мой любимый размерчик! Бедный Бейкер! У исполинской статуи Героса этот постамент поместится между ступнями.
Я даже хихикнула в ладошку.
– Наверное, ссохся со временем. Все-таки три с половиной тысячи лет прошло! – прошептала я, негодуя на свой неугомонный язык.
И бригада Бейкера дружно повернула головы в направлении статуи.
Посмотри-посмотри, мой лопоухий друг! Ты нашел не то, что нужно! Совершенно чужой постамент! Возможно, даже более позднего – древнеримского периода.
Человек с трубкой, стоявший ко мне спиной, не выдержал и закричал на американца:
– Вы что, издеваетесь над нами, Бейкер?! Что это такое?!
Бейкер, однако, не выглядел растерянным. Этого негодяя трудно смутить.
– В долине только один ручей Галмата, – со злостью ответил он. – Как и на всем Крите. И постамент единственный в долине. Другого нет… И не смейте на меня орать! Я из таких крикунов кишки вытаскиваю и наматываю на кулак! Я нашел все, что вы просили!
– У вас хватает наглости мне угрожать?! Я буду жаловаться Левиафану! Я потребую вашей замены! Вы срываете проект!
Как все-таки окружающие любят и уважают Бейкера… Однако прочь язвительность!
Итак, я рассуждала правильно. В наскальном тексте над усыпальницей Гомера местоположением статуи значится Галмата. И еще ясно, что, расставшись со мной в Измире, Бейкер с поддельным кольцом отправился на Крит, где занялся поисками постамента. А этот человек, не выпускающий изо рта трубку, прибыл вместе со статуей на корабле из Неаполя. Видимо, отвечал за ее сборку. И они пока не примеряли кольцо.
Следовательно, не знают, что оно является жалкой подделкой.
Тогда Леха – жив! Наверняка его прячут в одном из джипов.