Скандал в Хай-Чимниз
Шрифт:
– Чья это была комната? Вы можете сказать мне, кто убийца?
– Да. И как только немного приду в себя, скажу это полиции.
В саду послышался какой-то странный шорох, словно кто-то задел ветку и сразу же застыл на месте.
Клайв оглянулся.
Лампа стояла на столике рядом со скамейкой. Ее свет смешивался с сумеречным светом, пробивавшимся сквозь стеклянную крышу.
– Но, прежде чем я это сделаю... – начала Джорджетта.
– Минуточку!
Клайв высоко поднял лампу и медленно обвел помещение взглядом. Джорджетта,
– Прежде чем я это сделаю...
– Одну минутку! Вы ме слышали словно бы чьих-то шагов?
– Нет. Прежде чем я это сделаю, мистер Стрикленд, я хочу объяснить, какие отношения связывают меня с лордом Альбертом Трессидером. Да! Послушайте! Я знаю, что меня считают безнравственной. Мне это мнение безразлично. Если кто-то мне нравится, не вижу причин скрывать это.
– Миссис Деймон! К чему мне выслушивать ваши признания?
– Должна же я кому-то все рассказать! – топнула ногой Джорджетта. – Начнем с того, что вы – друг Тресса...
– Я вовсе не его друг.
– Возможно. Так вот, мне он не нравится. Вы думаете, я стала бы встречаться с ним, если бы не была вынуждена?
– Вынуждены?
– А что вы думали? У меня был выбор: либо я стану любовницей Тресса, готовой прибежать на первый его оклик, либо он расскажет мужу все о моем прошлом.
Джорджетта умолкла.
Клайв, придя в себя от изумления, опустил лампу на стол с такой силой, что чуть не разбил ее.
– Что случилось, мистер Стрикленд?
– Ничего.
– Что с вами?
– Ничего, это мое личное дело. Сегодня утром, миссис Деймон, я кое-что пообещал Трессу. Сейчас это уже не просто обещание. Это клятва.
– Что же касается Кейт...
– Какое отношение имеет ко всему этому Кейт?
– Я скажу вам что-то, чего вы не знаете. И Кейт не знает, что для меня это не тайна. Она уже с четырнадцати лет влюблена, влюблена в вас, мистер Стрикленд. Быть может, за это время вы не обменялись и десятком слов, быть может, вы даже не заметили этого. Тем не менее, прошу вас помочь ей. Кто-то любой ценой намерен отправить ее на виселицу! Помогите ей!
Клайв кивнул.
– Это я обещаю. А теперь, миссис Деймон, откройте, кто убийца?
12. Принимаю таким, как есть
– Убийца? – повторила Джорджетта и вдруг задумчиво добавила: – Бедняжка Кейт! При ее самолюбии! Когда-то Кейт решила, что я насмехаюсь над нею. Она ударила меня по лицу, да, дала мне пощечину. И сказала, что я не сумела бы порядочно сыграть даже роль проститутки. Я только засмеялась, я ведь люблю ее и восхищаюсь ее умом – разве что нахожу забавной ее наивность.
Знаете что, мистер Стрикленд? Пройдитесь по вечернему Лондону! Пройдитесь по его улицам и спросите у женщин, которых вы увидите, на что они живут. А если бы они жили не этим, то на что
Ее смех странным эхом отозвался в зимнем саду.
– Добро и зло... что это такое? Если хотите, я скажу вам.
Джорджетта вскочила со скамейки и приняла вдруг театральную позу. Она еще смеялась, но теперь в ее лице была и мудрость много повидавшего человека. Она произносила чужие, но глубоко пережитые и прочувствованные слова:
– "Лорд-мэр ли, откушав паштет из раков, отправляется в ратушу? Беднягу ли Джека выводят стражники из тюрьмы в последний путь к Тайберну?"
– Миссис Деймон! Может быть, не надо?
– "Я заглядываю в свою душу и вижу, что она ничем не хуже, чем у лорд-мэра, и ничем не лучше, чем у бедного Джека".
Клайв от растерянности не способен был уже произнести ни слова.
– "Наденьте на меня красную мантию, повесьте на шею золотую цепь, накормите до отвала пудингом – и я отлично сыграю роль судьи, вынеся после сытного обеда приговор Джеку. Но морите меня голодом, держите подальше от книг и порядочных людей, дайте мне в качестве единственных развлечений кости и джин – и я стану разбойником с большой дороги. И по заслугам будешь повешен, скажете вы, потому что вам уже надоела вся эта докучливая болтовня. Не стану спорить. Не остается ничего иного, кроме как принимать мир таким, как он есть, включая – пока она еще не вышла из моды – и пеньковую петлю".
Вновь засмеявшись, Джорджетта сделала реверанс.
– Вы знаете, мистер Стрикленд, что это написал очень мудрый человек? Уже два года, как он умер, но сказанное им по-прежнему справедливо. Или, может быть, вы не согласны?
– Согласен, разумеется. И вообще ни к чему было цитировать Теккерея – я и без того понял вас.
– Поняли?.. Вы, сын добропорядочного адвоката?
– Да. Я, сын добропорядочного адвоката. Почему бы мне не понять вас? Я и сам пришел к тем же самым мыслям. Но, миссис Деймон, вы начали говорить об убийце...
– О, разумеется! Убийца! Я чуть не забыла о нем! Так вот, не забывайте, что историю Констанции Кент все вновь и вновь рассказывала девочкам не я, а драгоценная миссис Каванаг!
– Вы хотите этим сказать, что миссис Каванаг убила вашего мужа?
Наступила тишина, только снаружи завывал ветер.
– Убийца – миссис Каванаг?
– Кто убийца, я вам не скажу. Все равно вы бы, боюсь, только рассердились на меня.
– Но вы же сказали, что расскажете обо всем полиции.
– Да, расскажу. Вы узнаете все от инспектора Масвела, но не от меня. Сейчас я пойду к себе, чтобы немного привести себя в порядок, а потом...