Скандал
Шрифт:
Араминта слегка вздрогнула.
— Знаешь, я очень рада, что не хожу в твоих врагах, Саймон. Порой у меня кровь стынет в жилах от ужаса. Но вряд ли твой эльф в образе жены понимает, что она всего лишь пешка в твоей большой игре. Она все еще мечтает о создании чистой и благородной метафизической связи со своим недавно приобретенным мужем.
Саймон нахмурился:
— Эмили очень умная женщина, но ее мысли частенько заняты всякой романтической чепухой. Скоро она усвоит, как подобает вести себя моей жене.
Эмили с наслаждением отдалась блеску, волнению и всем этим
Одетая в изумрудно-зеленое шелковое платье с гораздо более глубоким декольте, чем она когда-либо раньше носила, Эмили чувствовала себя чрезвычайно модной. Зеленые атласные туфельки в тон платью, расшитые маленькими золотыми дракончиками; в волосах, уложенных в новую прическу, — прекрасный золотой дракон с глазами из двух крохотных рубинов и серьги в виде драконов.
Парикмахер леди Мерриуэдер уложил рыжие кудри Эмили искусным каскадом, низвергавшимся на плечи. Несколько мастерски завитых локонов обрамляли лицо. Туалет завершал элегантный веер ручной работы с изображением яркого дракона, свисавший у нее с запястья на золотом шнурке, и лорнет.
Леди Мерриуэдер не допускала даже мысли о том, чтобы Эмили надела очки на официальный бал.
Саймон ожидал в холле, когда Эмили спустилась к нему сверху, уже полностью готовая к выходу. Он критически оглядел жену — всю с головы до пят — и, казалось, остался чрезвычайно доволен.
— Ты присоединишься к нам позже, Саймон? — осведомилась Араминта, усаживаясь в экипаж.
— Я собираюсь на часок в клуб, но потом непременно отыщу вас и провожу домой. — Он не отрываясь смотрел на Эмили, помогая ей зайти в экипаж. — Развлекайтесь, эльф. Вы сегодня, несомненно, бриллиант чистейшей воды и самое необыкновенное создание, какое только за долгие годы появлялось в обществе. Вы всколыхнете весь их добропорядочный мир.
Эмили засияла:
— Благодарю вас, Саймон.
Когда он закрывал дверцу кареты, его губы дрогнули.
— Смотрите не угодите в какую-нибудь историю. Они поехали, и Эмили откинулась на подушки экипажа:
— Не понимаю, почему он считает нужным все время говорить такие вещи. Ну в какую же историю я могу попасть на балу у Норткотов?
Араминта улыбнулась:
— Порой мне кажется, что Блэйд не всегда знает, чего от вас ждать, Эмили. В целом это даже неплохо. Право, ему не мешает время от времени немного поволноваться.
— Саймон никогда ни из-за чего не волнуется, — с гордостью ответствовала Эмили. — Он самый хладнокровный человек, которого я когда-либо встречала.
— Да, — произнесла Араминта, посматривая из окна на улицу, полную экипажей. — За ним закрепилась такая репутация. Кое-кто считает, что он хладнокровен до бесчувствия. Некоторые даже его…
— Видимо, те, кто не очень хорошо его понимает, — уверенно заявила Эмили.
— Вот как? А вы хорошо его понимаете?
— Конечно. Как я уже вам говорила, у нас с ним общение на более высоких уровнях. —
Араминта слегка улыбнулась:
— Вы ведь знаете, что за услугу оказал Саймон Ост-Индской компании, Эмили?
— Насколько я поняла, он помог им в кое-каких деловых вопросах, и компания даже выразила ему свою благодарность.
— Да уж, действительно, им есть за что его благодарить. Он взялся отвадить пиратов, которые постоянно угрожали кораблям компании. Саймон нашел необычный подход к проблеме.
Эмили тихо рассмеялась:
— Позвольте, я рискну отгадать. Он, случайно, не завербовал бывших пиратов для борьбы с существующими пиратами?
— Именно так он и поступил.
— Блестящая мысль, — с совершенно довольным видом заявила Эмили. — И некоторые из них вернулись с ним в Англию его слугами.
— Если их можно так назвать, — сухо сказала Араминта.
Селеста и ее мать были само очарование и гостеприимство. Они представили Эмили буквально всем, и гости выстраивались в очередь, чтобы поприветствовать ее. Под тихое бормотание представлений Араминта пояснила: это потому, что общество ужасно заинтриговано и желает знать, что за экзотическая особа стала женой загадочного графа Блэйда. Эмили тихо хмыкнула, прикрывшись веером, при мысли о том, что ее считают экзотической.
Праздничное оживление Эмили длилось до того самого момента, когда она подняла лорнет, чтобы оглядеться, и вдруг заметила направляющегося прямо к ней Ричарда Эшбрука. На мгновение она застыла от нахлынувших воспоминаний…
Теперь он лорд Эшбрук, подумала она, выпустив из рук бархатный шнурок притороченного к поясу лорнета. С тех пор как она видела его в последний раз пять лет назад, Эшбрук получил титул барона.
Он всегда был очень красив, но теперь представлял собой просто идеальный портрет романтического поэта с вдохновенно взлохмаченными темными кудрями, многозначительным печальным взором и статной фигурой. Она отметила, что за прошедшие годы он выработал как раз такой изгиб рта, который выражает идеальное сочетание пресыщенной тоски с изрядной долей цинизма. Эмили сочла это не особенно привлекательным. И вдруг она осознала, что Эшбрук вообще больше не кажется ей интересным.
Рядом с драконом, вошедшим в ее жизнь, Эшбрук казался не более чем довольно забавной домашней собачкой. Эмили удивлялась: и что она раньше находила в нем…
— Это Эшбрук, — взволнованно зашептала Селеста. — Мама говорила, что пригласила его, но я боя: лась, что он может не принять приглашения. Он желанный гость во всех салонах и бальных залах столицы, и его очень трудно заманить. Он утверждает, что приемы и балы заставляют его скучать.
Эмили уже собралась ответить, но Эшбрук собственной персоной внезапно возник перед ней. Его рот был изогнут в иронической усмешке, темные глаза полуприкрыты веками, снежно-белый галстук завязан искусным узлом.