Скандальная любовь
Шрифт:
Им пришлось идти через весь парк до стоянки карет. По дороге герцог без конца раскланивался с разными людьми, а она никому не отвечала, пытаясь собрать свои растерянные мысли и чувства. Вот и спасительная карета графа Драгмора. Николь рванулась к ней, пытаясь ускорить расставание. В понедельник она непременно вернется в Драгмор. Кучер открыл лакированную черную дверцу, и Николь уже занесла на ступеньку ногу, но герцог схватил ее за руку, удерживая. Все это время она старалась не смотреть на него, но тут ее глаза
— Николь… — почти прохрипел герцог, — мы должны встретиться и поговорить.
— А есть ли о чем? — спросила она с грустью в голосе.
Прошло несколько секунд, а он не отвечал, внутренне борясь с собой. Сжав еще сильнее ее руку, он наконец сказал:
— Мы поговорим. Моя карета еще не вернулась.
Вы можете подвезти меня до дома Клейборо?
— Ничего подобного я никогда не сделаю!
Герцог помог ей подняться в карету. Николь не очень грациозно плюхнулась на заднее кожаное сиденье кареты и через мгновение увидела, что герцог усаживается рядом.
— Клейборо! — сказал он кучеру и закрыл за собой дверцу. — А затем отвезете леди Шелтон домой.
— Хорошо, ваше сиятельство, — ответил кучер, и карета покатилась.
— Зачем вы это сделали? — воскликнула Николь.
Он повернулся к ней. Глаза его горели такой страстью, которая мгновенно нашла отклик в Николь. Она поняла, что ее желание не умерло. Оно кипело в ней с тех самых пор, как он подошел к ней с коробкой.
— Что вы собираетесь дальше делать? — спросил он.
Неужели он чувствовал ее намерения? Или, может быть, она чересчур откровенно себя ведет? А может быть, это он слишком проницателен? Она выдавила жалкую улыбку.
— Я собираюсь уехать. Я возвращаюсь в Драгмор в понедельник.
Он смотрел на нее. Николь слышала, как бьется ее сердце. Ей почему-то казалось, что он начнет ее отговаривать. Но он отвернулся и стал смотреть в окно кареты. Ей захотелось дотронуться до рукава его плаща. Но она не сделала этого.
Он повернулся к ней.
— Значит, это наше прощание, — сдержанно произнес он.
— Да.
Опять напряженное молчание.
— Николь…
Она ждала. Ждала, что он начнет ее уговаривать остаться или признается ей в своих чувствах.
— Вы необыкновенная, — сказал он, — вы не такая, как другие.
Это был самый большой комплимент, который он мог ей сделать. Слезы потекли у нее по щекам.
— Не плачьте, — потребовал он и провел рукой по ее лицу, — почему вы плачете?
Она покачала головой. Он наклонился вперед, но она не отстранилась. Этот поцелуй должен быть последним, и она хотела запомнить его навсегда.
Обхватив руками ее лицо, он поцеловал ее. Это был нежный поцелуй, каким целуют только
Николь вскрикнула и вцепилась в борта его плаща. Ни секунды не колеблясь, она прильнула к нему, и он тут же очутился на ней сверху. Они обняли друг друга. Их языки терлись друг о друга и сталкивались, разжигая лихорадку желания. Она почувствовала, как его горячий, твердый член оказался у нее между ног. Он начал двигаться со всевозрастающей настойчивостью.
Она не хотела, чтобы их отношения вот так завершились, не хотела отдавать его другой женщине, кто бы она ни была. Он жаждала, чтобы он принадлежал ей.
Он поднимался и опускался на ее теле. Николь позволила ему делать все, что он хочет.
Неожиданно он замер, тяжело дыша. Она увидела, что ее ноги обхватили его ляжки, но это ее нисколько не смутило.
— Карета остановилась, — наконец сказал он. — Она уже давно стоит.
Николь закрыла глаза.
— Если бы я был негодяй, то мы на этом бы все и кончили. — Он встал на ноги.
Она с трудом заставила себя сесть. Герцог сел рядом.
— Я не для этого поехал с вами. Я не этого хотел.
— Я ни о чем не сожалею. — Опять она ждала, что он попросит ее не уезжать.
— Прощайте, — мягко произнес он, затем открыл дверцу кареты и устремился прочь.
Николь в последний раз увидела его лицо, когда он хлопнул дверцей кареты. Нет, забыть его она не сможет. Николь обхватила свои плечи руками, стараясь успокоиться. Все вокруг стало холодным и пустым. Вновь слезы навернулись у нее на глаза. Карета тронулась. Николь, как наяву, услышала его тихий голос.
— Николь, — нежно и настойчиво звал он ее.
Но она не решалась выглянуть в окно.
ГЛАВА 12
Марта вошла за Николь в ее комнату. Она не была на пикнике, но все случившееся там знала во всех подробностях.
— Ты расскажешь мне… — начала было она, но, увидев Ани, упаковывающую вещи Николь, остановилась.
— Куда ты уезжаешь?
Николь, отпустив Ани, повернулась к своей лучшей подруге:
— А как ты думаешь? В Драгмор!
— Но тебе нельзя сейчас уезжать из Лондона.
— Почему же?
— Потому что герцог тебя принял и теперь все тебя будут приглашать. Вся твоя жизнь повернется по-другому. Сейчас тебе уезжать нельзя!
Николь отвернулась, прикусив губу. Ей необходимо уехать, она знала это. Вчера было прощание. Это конец, и ждать больше нечего.
Но и Драгмор не казался ей больше пристанищем и не манил ее, как раньше. Искушение остаться в Лондоне было очень велико. Однако она должна ехать. Они уже попрощались. Остаться в Лондоне будет злоупотреблением с ее стороны.