Скандальное красное платье

Томас Дэшуэлл.

Капитан «Цирцеи». (Как говорят, капер. Хм! Скорее всего, пират.)

Родился в Америке. (Что делает его совершенно не подходящим для того, чтобы украсить собой эти страницы, но моя кузина Пиппин настояла, чтобы я его включила.)

Настоящее местонахождение: на дне морском, будь моя воля.

Примечание.

Капитан Дэшуэлл, пройдоха, каких мало, и место ему в тюрьме, о чем я часто говорила кузине. Боюсь, Пиппин увлеклась им еще больше, чем прежде; я должна найти ей подходящего мужа, пока она не забыла об осторожности и не натворила глупостей.

Добавлено 4 июня 1814 года: окаянный мошенник сбежал из тюрьмы. Хуже того, подозреваю, что Пиппин приложила к этому руку, и это ее погубит. Если бы только она вышла замуж за кого-нибудь респектабельного…

Добавлено 7 июня 1814 года. Слава Богу! Пиппин вышла замуж за лорда Госсетта, Дэшуэлл бежал из Англии. Оно и к лучшему. Во всяком случае, остается на это надеяться.

Лондонский порт, 1837год

Филиппа, виконтесса Госсетт, следовала в карете по заполненному людьми порту к «Регине», недавно спущенному на воду военному кораблю, который вот-вот обретет капитана.

Им станет ее сын.

Леди Госсетт вздрогнула от безудержной гордости, которую она не должна показывать. Сыну это не понравится. Серьезный и решительный, благородный и до мозга костей британец, Джон, нынешний виконт Госсетт, которого скоро назовут капитаном Госсеттом, не одобрит энтузиазма матери из-за его продвижения по службе.

Так что она оставила восторги по поводу его достижений газетным заголовкам.

Самый молодой капитан - ему немного за двадцать. Самый храбрый офицер в королевском флоте.

Герой «Кадмуса», спасший своей смелостью все сто пятьдесят душ.

Леди Госсетт вздрогнула. Как Джон в тот день походил на своего отца! Безрассудный. Дерзкий. Отважный. Он прыгнул в штормившее море и поплыл к качавшемуся на волнах кораблю. Едва не утонул, но, в конце концов, он выбрался из ледяной Атлантики, улыбаясь, как безумец.

Слишком похож на отца, размышляла она.

Тогда она в последний раз видела сына таким - вскоре ее муж внезапно умер, и в тот же день была похоронена беззаботность Джона.

Обязанности наследника, ответственность за людей, благополучие которых теперь зависело от него, соперничали с его главной любовью - морем. Новые заботы сковали душу Джона, сделав его суровым и чересчур правильным.

Впереди показался корабль.

–  Вот она, миледи, - повернулся к ней лейтенант, ждавший ее карету.
– Правда, «Регина» красавица? Она составит серьезную конкуренцию хваленым американским клиперам.

–  Да, именно так.

Виконтесса любезно улыбнулась, когда лейтенант подал ей руку, и по трапу поднялась на палубу, где ее ждал сын вместе с адмиралом Фархемом и несколькими высокопоставленными офицерами флота.

Джон улыбнулся было матери, но потом заметил ее платье. Его губы сжались в упрямую, нет, неодобрительную линию.

–  Мадам, - сказал он, взяв ее за руку, - почему вы сняли траур?

О да, Джон этого не пропустил бы. Накрепко скованный рамками добропорядочности и приличий, сын заметил ее выбор. Платье было сиреневого цвета, фасон вполне в рамках почтительной печали. Но тем не менее оно весьма отличалось от черных нарядов, которые леди Госсетт носила после смерти мужа.

–  Силы небесные! Джон, - покачала головой его сестра Вирджиния, взяв мать под руку. Она и ее муж, граф Клермонт, прибыли немного раньше и уже заняли почетные места.
– Отец уже два года как умер, а мамино платье ни в малейшей степени… - начала она, но не было времени продолжать дискуссию.

«К счастью», - подумала леди Госсетт. Именно в этот момент к ним шагнул адмирал Фархем и поднес к губам руку виконтессы.

–  Леди Госсетт, вы сегодня очаровательны.

Старомодно галантный адмирал все еще считал себя повесой, каковым был в молодости, и леди Госсетт почувствовала, как выпрямился ее сын от фамильярного тона Фархема.

Что нынче случилось с молодыми людьми, почему они так не одобряют манеры родителей? Казалось бы, британцы с новой юной королевой 1 должны наслаждаться жизнью, как это бывало прежде, вместо того чтобы вытягиваться во фрунт.

–  Милорд адмирал, - леди Госсетт старалась высвободить пальцы, но мало в том преуспела, - я весьма рада снова видеть вас, и на таком знаменательном событии.

–  Ах да, миледи, это просто превосходно.
– Он подмигнул ей так, словно у него на этот день были и другие планы.

–  Как поживает леди Фархем?
– после небольшой паузы поинтересовалась виконтесса.
– Все еще в Лондоне или уже переехала в Бристоль до конца лета? Я с ней целую вечность не виделась и должна написать ей полный отчет об этом дне.

При упоминании о жене, державшей его в страхе, адмирал отпустил руку леди Госсетт, и она скромно сложила перед собой обе руки, как подобает безупречной матроне, но прежде взглянула на сына, словно спросив: «Ну, это достаточно прилично и достойно?»

Джон глянул на нее так, будто хотел отчитать, но виконтесса усомнилась, что у ее безупречного сына появится такая крамольная мысль.

–  Превосходного моряка вы вырастили, миледи.
– Адмирал похлопал Джона по спине, радуясь возможности сменить тему и не говорить о жене.
– Весь в отца, не так ли?

–  Да, - ответила виконтесса.

–  Яблоко от яблони недалеко падает.
– Густые бакенбарды адмирала задвигались.
– Госсетт был настоящим яхтсменом, правда?

–  Да, милорд. Он любил море, - ответила она, отведя взгляд при упоминании о муже.

Его образ вспыхнул в ее памяти. Идиллические дни на побережье, играющие на берегу дети, звенящий над волнами смех. И Брент, улыбающийся ей поверх детских головок. Любовь светится в его глазах.