Скандальный брак

Джойс Бренда

— К настоящему времени трое моих дальних кузенов заявили права на «трон», и их претензии более законны, чем мои. Адвокаты уверены, что мне удастся сохранить несколько незначительных поместий, дохода от которых нам едва хватит на жизнь. Большая часть наследства Рутерфорда для меня потеряна, и я ничего не могу сделать, чтобы помешать претендентам забрать ее,

У Анны сжалось сердце, реальность словно отступила назад: сейчас для нее существовали лишь они двое да еще тот ужасный факт, что Филип не был отцом Дома. Анна смотрела в глаза мужу,

она даже чуть было не коснулась рукой его щеки.

— Это не имеет значения, — страстно проговорила она.

— Неужели? — Доминик насмешливо приподнял бровь.

Анна так много хотела сказать ему! Что если он ее любит, то она готова уехать с ним куда угодно и стать кем угодно…

Анна с трудом отвела глаза. Она слишком близко подошла к тому, чтобы раскрыть перед Домиником свое сердце. Долго она не выдержит: страх, любовь и отчаяние смешались воедино, разрывая душу. Анна глубоко вздохнула. Подняв глаза, она увидела, что Доминик весело улыбается ей. Она зарделась.

— Может быть, мы и расстались, но ты по-прежнему красива, а твоя наивность восхитительна, — сказал Дом, и прежде чем Анна успела запротестовать, наклонился и поцеловал ее в чувствительное местечко чуть ниже уха. Анна вздрогнула, чувствуя, как по телу разливается необыкновенное тепло.

— Пора отправляться к волкам. — Дом протянул ей руку, и Анна, кивнув, оперлась на нее.

Они спустились по трем мраморным ступеням в бальный зал, который уже был почти полон. Голоса смолкли, головы повернулись в их сторону. Затем началось перешептывание.

Анна смотрела вокруг и видела раскрытые от удивления рты. Мужчины и женщины, молодые и старые — все пялились на них с Домиником, а встретившись с ней взглядом, быстро опускали глаза. Лицо Анны залил горячий румянец. Она бросила взгляд на Дома. Его лицо было бесстрастным, голова высоко поднята.

Доминик взял два бокала шампанского с подноса у проходящего мимо лакея.

— Твое здоровье, — пробормотал он.

Анна заставила себя отпить глоточек и огляделась по сторонам. Она еще никогда не была на балу в Лондоне, никогда не видела столько прекрасно одетых дам и столько великолепных драгоценностей как на женщинах, так и на мужчинах. А какой внушительный зал! По углам его стояли огромные пальмы в кадках, а там, где помещался оркестр, виднелись настоящие заросли оранжерейных растений. Стены комнаты обтянуты мягкой золотистой тканью, везде висят огромные картины… вдоль стен — десятки стульев, обитых красным бархатом.

Две дюжины колонн, казалось, поддерживали высокий потолок. У их основания маленькие скульптурные композиции, живописующие библейские сцены, — Анна даже улыбнулась, глядя на Ноев ковчег; капители колонн украшены изображениями дующих в трубы ангелов.

Анна незаметно окинула взглядом окружающих. Казалось, здесь все хорошо знают друг друга — со всех сторон доносились взаимные приветствия и оживленная болтовня. Но никто не подошел к ним с Домиником. Анна посмотрела на

мужа, глаза которого были также обращены к толпе, и заметила два красных пятна на его щеках — Дом был уязвлен.

— Все они ужасны. Их поведение непростительно, — проговорил он.

— Разве?

— Без сомнения! Когда-то ты мне тоже сказала, что мое поведение непростительно.

Анна с силой сжала веер.

— Да.

— Если ты не можешь простить мои прошлые ошибки, то почему ожидаешь прощения от других?

Анна раскрыла и снова закрыла веер, пытаясь подобрать правильные слова.

— Ты виноват в том, что сделал по отношению ко мне, но ты не можешь отвечать за своих родителей.

Доминик смотрел ей прямо в глаза.

— Я хочу твоего прощения, Анна. Прощения за все!

У нее перехватило дыхание. Она быстро поднесла к губам бокал шампанского. Когда Анна снова посмотрела на мужа, она встретила его откровенно восхищенный взгляд.

— У тебя прелестный румянец, — пробормотал он.

— Не надо, — услышала она свои слова.

— Почему?

Анна на секунду задумалась. Сегодняшний вечер пришел словно из сказки, и она понимала, в какой сложной ситуации оказалась. Прощение, забвение — все это несло опасность. Она не может позволить, чтобы страсть вновь руководила ее поступками.

— Невозможно вернуться назад, — хрипло проговорила она.

— Почему нет? Ты ожидаешь великодушного поведения от других людей, но ты моя жена, и мне нужно только твое великодушие, Анна. И к черту всех остальных!

Анне хотелось заткнуть уши и убежать отсюда.

— Ты говоришь так, будто я одна из тех, кто оскорбляет тебя!

Их взгляды встретились.

— Анна, прости меня. Что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение?

У Анны стеснило грудь, кровь стучала в висках.

— Ты должен заслужить не прощение, Дом, а мое доверие.

Анна оглянулась и заметила десятки уставившихся на них глаз. Она посмотрела на Дома: его лицо было нахмурено, зубы стиснуты. И снова она подумала, что ошибалась, что Дом не может быть ее врагом.

— Хорошо, Анна, — в конце концов выговорил Доминик.

Анна вздохнула и еще раз оглядела толпу.

— Интересно, кто-нибудь заговорит с нами?

— Сомневаюсь. Оказаться ублюдком, когда тебя всю жизнь считали наследником герцогского титула, — непростительный грех.

— И что мы будем делать?

— Будем делать вид, что нам все равно. — Голос Доминика вдруг стал соблазнительно хриплым. — Притворяться, что мы безумно влюблены друг в друга.

Анна замерла.

— Я… я не думаю, что это хорошая мысль.

— Почему бы нет? — Доминик взял бокал из ее рук и отдал его проходящему мимо слуге. — Потанцуй со мной.

Это не было вопросом, да он и не дал Анне возможности что-нибудь сказать, он просто вывел ее на середину зала. Оркестр играл вальс — танец, лишь недавно получивший одобрение королевы, и внезапно Анна почувствовала себя скользящей по паркетному полу.