Скандалы советской эпохи
Шрифт:
«Могло показаться, – говорится в письме коллектива мартеновского цеха завода „Буровое оборудование“, – что это не эстрадный ансамбль, а группа дельцов».
«Видимо, молниеносный успех, который „Песняры“ завоевали у публики, вскружил молодым артистам головы. Но, честное слово, не грех певцам подумать и о том, что успех этот они могут так же молниеносно и потерять», – заключают свое коллективное письмо рабочие химического завода.
Что же случилось в Волгограде?
Оказалось, работники местного телевидения договорились с художественным руководителем «Песняров» В. Мулявиным о видеозаписи концерта. Однако в последний момент В. Мулявин заявил, что «Песняры» бесплатно записываться не намерены.
Наши читатели справедливо возмущаются поведением новоявленных «звезд», их пренебрежением к зрителям города-героя. «Очень хотелось бы, – говорится в одном из писем, – чтобы артисты и их руководитель т. Мулявин публично объяснили свое поведение на страницах „Комсомольской правды“. К этим словам мы можем только добавить, что одного объяснения мало. Хотелось бы услышать оценку этого поступка Министерством культуры Белоруссии и общественными организациями республики».
Уже много лет спустя (в феврале 1997 года), в интервью газете «Московский комсомолец» В. Мулявин, коснувшись этого инцидента, назвал его «расправой с популярным коллективом». Мол, все описанное в газете было неправдой. Цитирую:
«Мы выступали в Волгограде, а этот скандально известный концерт давали в Волжске. По традиции телевидение имело право снимать только последний концерт, мы же должны были работать еще два дня. Выходим в Волжске на сцену, а там установлена аппаратура для съемок. Мы говорим залу: „Сейчас уберут микрофоны телевизионщиков, и мы начнем концерт“. Ждем, ничего не меняется. Публика в тот вечер была очень, так скажем, специфическая. Волжскую-то плотину зэки строили, ну и осели в окрестностях. Они, сами понимаете, долго ждать не будут. Атмосфера в зале стала накаляться, тогда наши рабочие вышли на сцену, аккуратнейшим образом разъединили штекеры и унесли микрофоны за кулисы. Концерт чуть задержался, правда, но отработали мы его как надо.
А потом эта статья в «Комсомолке»… На разборку из Минска примчался замдиректора филармонии, присутствовал председатель Волгоградского обкома партии, нам даже объясниться не дали. Такая была демонстрация, партийцы возмущались, хватались за сердце, чуть ли не в обморок падали. А нам как раз накануне скандала пришло приглашение поехать в Канны на фестиваль (имеется в виду ярмарка грамзаписи МИДЕМ, проводившаяся в январе 71-го. – Ф. Р.). Ну и плакали Канны – стали мы на несколько лет невыездными…»
Напомню, что эти слова Владимира Мулявина датированы февралем 97-го. А тогда, в 71-м, все завершилось совершенно иначе – покаянным письмом того же Мулявина в «Комсомольскую правду» (номер от 29 декабря). Письмо было коротким:
«Уважаемая редакция!
9 декабря 1971 года в вашей газете под заголовком «Скандал перед микрофоном» была опубликована статья по поводу возмутительного поступка, совершенного мною в городе Волжском во время концерта вокально-инструментального ансамбля «Песняры», руководителем которого я являюсь. Мы все глубоко сознаем тяжесть своей вины и понимаем, что нами было нанесено оскорбление зрителям и моральный ущерб ансамблю «Песняры» и всему коллективу Белорусской государственной филармонии.
Просим верить: коллективом и лично мною сделаны все необходимые выводы из случившегося. Подобное никогда не повторится!
Просим через вашу газету передать всем зрителям, присутствовавшим на концерте в г. Волжском, наши искренние извинения.
Вначале была свадьба…
(Александр Галич)
В конце 60-х годов в интеллигентской среде СССР были очень популярны остросоциальные песни Александра Галича, распространяемые на магнитофонных лентах. Эти записи делались на различных домашних концертах, которые Галич давал не только в Москве, но и в других городах страны. В этих песнях часто звучала критика не только социальных недостатков советского строя, но и политических. Для многих людей эта критика в устах Галича выглядела странно, поскольку певец был всячески обласкан властями: он был известным драматургом, пьесы которого шли во многих театрах страны, а фильмы, снятые по его сценариям, выходили на широкие экраны с регулярной периодичностью. Причем это были произведения гражданственно-патриотического звучания, за которые Галич получал различные премии, в том числе даже от такого ведомства, как КГБ (за сценарий к фильму о чекистах «Государственный преступник», который в 1965 году занял в кинопрокате 3-е место).
Между тем со второй половины 60-х Галич увлекся гитарным творчеством и за считаные годы превратился в одного из самых едких певцов-сатириков, причем часто бичующим в своих песнях не столько советскую власть, сколько вообще Россию. Как писал по этому поводу А. Солженицын:
«А поелику среди преуспевающих и доящих в свою пользу режим – евреев будто бы уже ни одного, но одни русские, – то сатира Галича, бессознательно или сознательно, обрушивалась на русских, на всяких Климов Петровичей и Парамоновых, и вся социальная злость доставалась им в подчеркнутом „русопятском“ звучании, образах и подробностях, – вереница стукачей, вертухаев, развратников, дураков или пьяниц – больше карикатурно, иногда с презрительным сожалением (которого мы-то и достойны, увы!)…
Ни одного героя-солдата, ни одного мастерового, ни единого русского интеллигента и даже зэка порядочного ни одного (главное зэческое он забрал на себя), – ведь русское все «вертухаево семя» да в начальниках. А вот прямо о России стихи: «что ни враль, то Мессия!.. А попробуй спроси – да была ль она, братие, эта Русь на Руси?..»
…Иные уезжавшие черпали в его песнях затравку брезгливости к России и презрения к ней. Или, по крайней мере, уверенность, что это правильно – с нею рвать…»
Естественно, что все эти обличения Галича не могли остаться без внимания властей.
Осенью 1971 года дочь члена Политбюро Дмитрия Полянского выходила замуж за актера Театра на Таганке Ивана Дыховичного. После шумного застолья молодежь, естественно, стала развлекаться – сначала танцевать, затем слушать «магнитиздат»: Высоцкого, Галича. В какой-то из моментов к молодежной компании внезапно присоединился и отец невесты. До этого, как ни странно, он никогда не слышал песен Галича, а тут послушал… и возмутился. Чуть ли не на следующий день он поднял вопрос об «антисоветских песнях» Галича на Политбюро, и колесо завертелось. Певцу и драматургу припомнили все: и его выступление в академгородке в 68-м, и выход на Западе (в «Посеве») сборника его песен, и многое-многое другое, на что власти до поры до времени закрывали глаза.
29 декабря 1971 года Галича вызвали в секретариат Союза писателей. А за шесть дней до этого в доме Галича произошел такой случай. Его дочь Алена, актриса, собиралась на елку в Горький (она играла Снегурочку). В руках у нее были две коробки с туфлями – черными и белыми. Галич сказал ей, чтобы черные туфли она оставила дома. Мол, черное – плохая примета под Новый год. Однако дочь поступила по-своему. А шесть дней спустя Галича исключили из Союза писателей. Далее послушаем его собственный рассказ: