Скандар. Похититель единорогов
Шрифт:
– Ты в порядке, Скар? – вернул его в реальность голос сестры.
Скандар сам не заметил, как остановился посреди тротуара, и маленькому мальчику в футболке с единорогом пришлось его обойти. Он двинулся дальше, но Кенна не отставала:
– Это потому, что все говорят, что на острове сейчас небезопасно?
– Я всё равно коснусь двери Инкубатора, – упрямо заявил Скандар.
Кенна ткнула в него пальцем:
– О-о, смотрите-ка, какие мы стали смелые. А где была твоя смелость, когда ты нашёл у себя в кровати того паука-долгоножку?
– Когда
Лицо Кенны помрачнело, как бывало всегда, когда они углублялись в тему единорогов. Ему до сих пор не верилось, что она провалила экзамен. У них было столько планов: она должна была уехать на Остров первой, а затем через год он бы к ней присоединился. Папа бы так ими гордился, и он бы получил деньги, причитающиеся в Великобритании родственникам наездников в качестве компенсации за переезд детей на Остров. Благодаря им ему бы стало лучше.
– Хочешь, ужин сегодня на мне? – чувствуя себя виноватым, предложил Скандар, пока Кенна набирала код на дверном замке.
Они поднялись по лестницам: лифт уже несколько месяцев не работал, но никто не спешил его чинить, хотя Кенна оставила минимум дюжину жалоб.
На десятом этаже пахло застоявшимся дымом и уксусом, как и всегда, а одна длинная люминесцентная лампа над дверью квартиры 207 назойливо жужжала. Кенна вставила ключ в замок, но дверь не открылась.
– Папа опять закрылся на задвижку!
Кенна позвонила на папин телефон. Без толку.
Она постучала, и ещё раз, уже громче. Скандар позвал папу в щель внизу, царапая щёку о серый ковролин коридора. Ответа не было.
– Бесполезно. – Кенна съехала спиной по створке и села на пол. – Придётся ждать, когда проснётся и обнаружит, что нас нет. Ничего, сообразит. Не впервой.
Скандар сел рядом, прислонившись спиной к двери.
– Давай я тебя пока прогоню по темам экзамена? – предложила Кенна.
Скандар нахмурился:
– Ты уверена, что хочешь?..
Кенна заправила за ухо выбившуюся прядь и проверила, чтобы та снова не выскользнула. Затем повернулась к Скандару, протяжно вдохнув:
– Слушай, я знаю, что вела себя отстойно после того, как меня не вызвали на Остров.
– Вовсе нет… – начал Скандар.
– Нет, так и есть, – настояла Кенна. – Я была как вонючее мусорное ведро, как навозная куча, хуже, чем ещё горячие какашки в канализационной трубе.
Скандар засмеялся.
Кенна тоже улыбнулась:
– И это было нечестно по отношению к тебе. Потому что на моём месте ты бы продолжал помогать мне с домашкой и болтал со мной о единорогах. Папа как-то сказал, что мама была добрейшей души человеком, и если это правда, то ты явно похож на неё куда больше, чем я. У тебя большое сердце, Скар, не то что у меня.
– Неправда!
– А моё вылеплено из какашек. Так тебе нужна моя помощь – или как? – Она схватила его рюкзак, нашла в нём учебник по подготовке к инкубаторскому экзамену с четырьмя символами стихий на обложке и открыла на середине. – Начнём с быстрого опроса. Почему Остров открыл остальному миру, что единороги реальны?
– Кенн… ну ты чего! Давай серьёзнее!
– Я абсолютно серьёзна, Скар. Ты думаешь, что всё знаешь, но поверь: именно на простейших вопросах ты и засыплешься.
Лампа над ними зажужжала громче. Скандар уже отвык от Кенны в хорошем расположении духа, особенно когда дело касалось Острова, и решил ей подыграть.
– Ладно, ладно. На Острове не хватало своих тринадцатилетних ребят, способных открыть дверь Инкубатора и найти внутри предназначенных им единорогов. Это означало, что единороги вылуплялись дикими, неукрощёнными, и со временем Остров бы не справился с их количеством. Поэтому они решили распространить эту практику и на британских детей.
– С какой самой серьёзной проблемой столкнулся Остров, открыв правду британцам? – спросила Кенна, пролистнув несколько страниц.
– Премьер-министр и его советники посчитали это розыгрышем, потому что у нас в стране было принято считать единорогов персонажами сказок, белыми и пушистыми…
– И? – поторопила Кенна.
– …и какающими радугой, – закончил Скандар, и они с улыбкой переглянулись.
Как и все британские дети, они были наслышаны о тех днях, когда единорогов считали мифическими созданиями. Мисс Бантресс рассказывала, что их бы подняли на смех, вздумай они заявить, что единороги реальны. На первом инкубаторском уроке она раздала им для ознакомления вещи из прошлого: плюшевую розовую игрушку с закрученными ресницами и улыбающейся мордочкой, блестящий ободок с серебристым рогом и щедро усыпанную блёстками открытку на день рождения с пожеланием: «Всегда будь собой – только если ты не единорог: тогда всегда будь единорогом».
А потом, пятнадцать лет назад, всё изменилось. Стоило репортажу про кровожадных диких единорогов захватить экраны британцев, как из магазинов пропали все товары с единорогами. Папа рассказывал, что всех до смерти напугала мысль, что эти чудовища могут полететь к Британским островам, убивая всех на своём пути – зубами, копытами или рогом. Ужас вынудил людей вычистить дома от всего связанного с единорогами – книжек с картинками, мягких игрушек, брелоков, украшений на праздники – и сжечь это в кострах, ещё долго пылавших в парках.
Неудивительно, что родители не были в восторге от идеи отправлять своих детей на родину этих существ. Скандар читал старые газетные статьи о вспыхнувших в Лондоне протестах и долгих дебатах в парламенте. Но ответ на все недовольства был неизменен: если мы не поможем, диких единорогов будет рождаться всё больше и в конце концов они всех нас убьют. Общественность потребовала пойти войной на Остров и уничтожить всех единорогов, на что премьер-министр парировал, что единорога – и не важно, есть у него наездник или нет, – невозможно убить пулей. Он настаивал, что в случае согласия все в Великобритании окажутся в выигрыше.