Скарамуш
Шрифт:
Удивлённый Андре-Луи сменил тему.
После завтрака они с Клименой отправились прогуляться по набережной. Ярко светило солнце, не такое холодное, как в последние дни. Когда они выходили, Коломбина бестактно навязалась им в спутницы. Правда, Арлекин несколько исправил дело, догнав их бегом и присоединившись к Коломбине.
Андре-Луи, шагавший с Клименой впереди, завёл разговор о том, что занимало его сейчас больше всего.
— Ваш отец очень странно держится со мной. Можно подумать, что он ни с того ни с сего
— Ну что вы, вам кажется, — возразила Климена. — Отец очень благодарен вам, как и все мы.
— Ничуть не бывало. Он злится на меня, и, кажется, я знаю, за что. А вы? Разве вы не догадываетесь?
— Нет, нисколько.
— Если бы вы были моей дочерью — слава Богу, это не так, я был бы обижен на мужчину, который отобрал бы вас. Бедный старый Панталоне! Он назвал меня разбойником, когда я сказал ему, что собираюсь на вас жениться.
— Он прав. Вы — дерзкий разбойник, Скарамуш.
— Что противоречит моему амплуа, — сказал он. — Ваш отец считает, что актёры должны играть на сцене роли, соответствующие их характеру.
— Но вы же действительно берёте всё, чего пожелаете, не так ли? — Она взглянула на него восхищённо и застенчиво.
— Да, когда удаётся. Я не стал дожидаться, пока ваш отец даст согласие на наш брак, и, когда он фактически отказал мне, силой вырвал у него это согласие. Ручаюсь, теперь ему ни за что не получить его обратно. Наверно, это злит вашего отца больше всего.
Климена засмеялась и приготовилась сострить в ответ, но Андре-Луи не слышал ни слова. По набережной, где было оживлённое движение, к ним приближался кабриолет, верх которого был почти сплошь из стекла. Двумя великолепными гнедыми лошадьми правил кучер в роскошной ливрее.
В кабриолете сидела хрупкая молодая девушка, закутанная в ротонду из меха рыси. Её лицо с тонкими чертами было красиво. Девушка подалась вперёд, губы её полураскрылись, она пожирала Скарамуша глазами. Наконец, почувствовав на себе взгляд, он посмотрел в её сторону и, поражённый, остановился.
Климена, прервав фразу на середине, тоже остановилась и потянула Андре-Луи за рукав.
— Что случилось, Скарамуш?
Но он не отвечал. В эту минуту осанистый кучер, повинуясь распоряжению маленькой госпожи, остановил возле них кабриолет, и лакей в белых чулках соскочил на землю. Климене изящно одетая девушка в карете с гербами показалась сказочной принцессой. И эта принцесса, глаза которой засияли, а на щеках вспыхнул румянец, протянула Скарамушу руку в элегантной перчатке.
— Андре-Луи! — позвала она.
Скарамуш запросто взял эту царственную особу за руку — точно так же, как мог бы взять за руку Климену, — и, не спуская с неё глаз, отражавших её радостное удивление, фамильярно обратился по имени:
— Алина!
Глава VIII. СОН
— Дверь, — приказала Алина лакею и на одном дыхании сказала Андре-Луи: — Садитесь.
— Минуту, Алина.
Он повернулся к своей спутнице, застывшей в изумлении, и к подошедшим в этот момент Арлекину с Коломбиной.
— Вы позволите, Климена? — сказал он, запыхавшись. Но это было скорее утверждение, чем вопрос. — К счастью, вы не одни. Арлекин вас проводит. Увидимся за обедом.
С этими словами он, не дожидаясь ответа, вскочил в кабриолет. Лакей закрыл дверцу, кучер щёлкнул кнутом, и королевский экипаж покатил по набережной, а три комедианта смотрели ему вслед с открытым ртом.
Наконец Арлекин рассмеялся:
— Наш Скарамуш — переодетый принц!
Коломбина захлопала в ладоши и сверкнула белыми зубами.
— Ах, Климена, прямо как в романе! Какая прелесть!
Климена перестала хмуриться, чувство обиды сменилось у неё недоумением.
— Но кто она?
— Конечно же, его сестра, — уверенно заявил Арлекин.
— Его сестра? Откуда ты знаешь?
— Я просто знаю, что он скажет тебе, когда вернётся.
— А почему?
— Потому что ты всё равно не поверила бы, скажи он, что это его мать.
Проводив экипаж взглядом, они побрели в ту же сторону. А в это время в экипаже Алина с серьёзным видом разглядывала Андре-Луи. Она сжала губы, тонкие брови слегка двинулись.
— У вас странная компания, Андре, — вот первое, что она ему сказала. — Или я ошиблась и ваша спутница — не мадемуазель Бине из Театра Фейдо?
— Вы не ошиблись. Однако я и не предполагал, что мадемуазель Бине уже так известна.
— О, что до этого… — Она пожала плечами, в голосе послышалось спокойное презрение. Она пояснила: — Просто вчера я была на спектакле. Думаю, я узнала её.
— Вы были вчера вечером в Фейдо? Как же я вас не увидел?
— А вы тоже там были?
— Был ли там я? — воскликнул он, но, опомнившись, сразу же заговорил безразличным тоном. — О да, я там был. — Ему почему-то не хотелось признаться, что он без всякого сопротивления пал, с её точки зрения, так низко. Слава Богу, грим и изменённый голос сделали его неузнаваемым даже для Алины, которая знала его с детства.
— Понятно, — сказала она и ещё плотнее сжала губы.
— Что же вам понятно?
— Что мадемуазель Бине на редкость привлекательна. Разумеется, вы были в театре, это ясно по вашему тону. Знаете, вы разочаровываете меня, Андре. Наверно, это глупо с моей стороны и говорит о том, что я недостаточно хорошо знаю сильный пол. Мне известно, что большинство светских молодых людей испытывает непреодолимую тягу к существам, которые выставляют себя напоказ на подмостках, но от вас я этого не ожидала. Я имела глупость вообразить, что вы не такой и выше подобного пустого времяпрепровождения. Я считала, что вы немного идеалист.