Сказание о блэквимах. Тайна металлмонстра
Шрифт:
Парень в белой шляпе прикусил губу, чтобы сдержать смех. Выпрямился и сделал серьёзный вид. Я опомниться не успела, как манящая карамель на палочке очутилась в моей ладони.
– Большое спасибо! – сказала я, улыбаясь, словно малое дитя. Приблизила ко рту леденец и уже собралась засунуть под щёку, но знакомая пятерня в кожаной перчатке выхватила у меня карамель. Я в недоумении уставилась на Тристана, а тот безмолвно зажал в левом кулаке отобранную конфету.
– Что ты творишь, – лишь успела я проворчать, как вдруг из его руки заструилась кровь и я осознала: «Трист только что спас мне жизнь!».
Душистый леденец из блэквимической карамели стал острым, как лезвие. Оставив глубокий порез, он внедрил яд, парализовавший моему защитнику левую руку до запястья. Затем вражеское орудие вырвалось из неподвижной ладони Железняка и, обратившись сахарным песком, развеялось по полу.
Парень в белой шляпе не сдвинулся с места: растягивая пухлые губы в наглой ухмылке, он взмахнул картой, которую стащил у меня, точно веером. Железняк не растерялся. Пусть его демма не успела до конца восстановиться, а левая рука была повреждена, он подготовил одну из волшебных карточек с восьмиконечной звездой, такой же, как и блэквимический символ у него на лбу.
Тристан готов был призвать револьвер. Мне же хотелось высказать дерзкому недругу в белой шляпе всё, что я о нём думаю, но к мулату подошла маленькая девочка.
– Дяденька, дяденька! У вас очень вкусные конфетки! – малышка протянула ему десять вальстонских рублей и попросила добавки.
Блэквим в белой шляпе обслужил её, как ни в чём не бывало. Радостная девочка ускакала к родителям, что ожидали с чемоданами через две скамейки от нас, а злодей обратился ко мне и Железняку:
– Детишки любят мои сладости. Сегодня раздал тринадцать штук.
Я оглянулась вокруг: в одном только зале ожидания его «отрава» была в руках восьми человек – они были заложниками.
– Не надо, – шепнула я Тристану, дёрнув его за плечо, – если ты используешь силу, он навредит всем этим людям…
Железняк опустил волшебную карточку, а я с презрением уставилась на врага.
– Кто ты такой? Ради чего всё это? – нужно было потянуть время, пока не вернётся Виталик: на него была вся надежда.
– Блэквим с самой бесполезной способностью… Я превзойду всех вас, – усмехнулся враг, сложив путеводитель с зацепками о местонахождении создателя зомби и спрятав в карман бридж.
– Можешь звать меня Сластик. Я выполнил лимит на сегодня. Так что пора прощаться.
– Сластик?.. Погоди. Как же рука Тристана?.. Что будет с этими людьми? Зачем тебе наша карта? Ты что-то знаешь о создателе упырей?
– Какая любопытная, – Сластик продолжал улыбаться. – Мой сахар содержит особый токсин. Антидот есть только у меня, но твой друг его не получит, – лицо блэквима в белой шляпе стало зловещим. – Мои конфеты безвредны, пока я не решу обратить их в яд. Сейчас я уйду. Не пытайтесь меня преследовать, иначе все эти люди умрут.
Он повернулся к нам спиной и, помахав рукой, зашагал к выходу. Прежде чем Сластик оставил зал ожидания и растворился в толпе, его сахар, рассыпанный на полу, собрался в буквы и построился в слова: «Жди и бойся, Полина Воробьёва! Совсем скоро ты потеряешь свободу, а твои друзья – жизнь».
– Я вновь подвела… – моему разочарованию не было ни конца, ни края.
– Не вини себя. Я тоже хорош… – Железняк попытался меня подбодрить. – Где Виталик? Похоже, нас здесь поджидали.
– Трист, твоя рука! – воскликнула я, заметив, что из раны на его ладони продолжает течь кровь. Я рванула к рюкзаку Ярилова, достала аптечку и оказала Тристану первую помощь.
– Да ерунда, – произнёс он, покраснев. Отвёл глаза и негромко добавил: – Спасибо.
– А ты смелый, даже не заплакал, – ответила я, наложив на его руку фиксирующую повязку. – Это я должна благодарить тебя.
* * *
Пошёл второй час ожидания, от блэквима огня не было вестей. Я попросила Тристана поискать его на вокзале, а сама осталась с багажом, на случай если наш лидер вернётся в зал. Я успела сплести три красно-синие фенечки, их я дарила тем, кто был мне особенно дорог. Такая же фенька украшала моё запястье. С начала Великого Сражения я подарила этот знак верной дружбы Виталику, Феодору Фирсанову и Мите Фишу. К сожалению, я не успела повязать фенечку Илье, но планировала это исправить, как только вновь увижу его. Одну из новых фенек я сделала для Тристана в благодарность за спасённую жизнь, а две другие – про запас.
Железняк проверил каждую щель единственного железнодорожного вокзала Лесграда, но воротился ни с чем. Мы не представляли, что же могло случиться с Виталиком. В моей голове возникали ужасные предположения…
– Что если презренный Сластик… – произнесла я вслух и стукнула ладонями себя по щекам. – Нет-нет, этого не может быть! С Яриловым всё хорошо! Он обязательно придёт!
– Полина, – окликнул меня Железняк, но я его не слушала. Мне стало так тревожно и страшно от мысли, что второй самый важный блэквим в моей судьбе исчез без следа. Как вдруг мои уши уловили знакомые шаги: я не могла их спутать ни с чьими другими. Шаги Виталика Ярилова! Я встала с лавки, чуть ли не взлетев, и со всех ног понеслась к нему.
– Ярилов! Где же ты пропадал?! – от радости моё сердце готово было вырваться из груди. Я хотела приблизиться к другу и крепко обнять, но подавленное лицо блэквима огня смерило мой пыл.
Виталик весь почернел от досады, он даже на меня не взглянул. Его одежда промокла насквозь, хоть в тот день не было дождя; а воротник тёмно-синей клетчатой рубашки был прожженным. Только зеленая кепка, которой мой друг покрывал голову с тех пор, как отдал Илюше свою волшебную оливково-зелёную бандану, оставалась сухой. Его сальные пряди кудрявых волос, что были чёрными, как нефть, лезли в алые глаза. Кто-то разбил Ярилову губу и оставил под правым глазом фингал… У Виталика больше не было ни нашего кошелька, ни билетов. Он сжимал странный пожелтевший свиток в трясущейся руке.
Я не стала спрашивать Виталика, что с ним произошло, но надеялась: рано или поздно он сам поделится с нами. Местная охрана приняла Ярилова за попрошайку, и нашему трио пришлось в спешке покинуть здание вокзала. Когда охрана ушла, мы с вещами уселись возле забора уже ненавистного вокзала прямо на асфальт. Виталик заметил, что у Железняка проблема с левой рукой, и нам пришлось ему обо всём рассказать.
Я подвела про себя неутешительный итог: мы застряли в этом унылом городишке без карты, ведущей к создателю зомби, и без гроша за душой. Враждебные блэквимы об этом позаботились. Но я бодрилась: нам доводилось побывать и не в таких передрягах. Поэтому я взяла себя в руки, поднялась с асфальта и, отряхнув сарафан от пыли, обратилась к Виталику и Тристану с нежданной для себя решительностью: