Сказание о Хрустальном озере
Шрифт:
Девушка помрачнела.
– А, по-моему, ты мне завидуешь. Помимо всего, что ты перечислила, есть ещё любовь.
– Ага, в сказках для детей младшего возраста.
Я решила закончить этот бессмысленный разговор и залезла в тумбочку за пирожками. Несколько штук должно поднять мне настроение. И вот тут-то меня ожидал неприятный сюрприз: вместо объёмного мешка с хлебобулочными изделиями я нашла похудевшую сумку с пятью пирожками на дне. Увидев моё лицо, соседка по комнате постаралась спрятать бегающие глазки.
– Северина, – обратилась я к ней. – Где пироги?
– У пана директора, – глухо ответила она.
Такого ответа я ожидала меньше всего. На миг даже мелькнула мысль, что она дала ему взятку тестом за мой пропуск или он сам потребовал её. Потом, осознав всю нелепость предположения, задала ещё один наводящий вопрос:
– И что они там делают?
– Ну, наверное, уже ничего, должно быть, он их съел. У него завидный аппетит.
– Как они туда попали? Он что, меня ограбил?
– Это не он, а я. И не ограбила. Ты сама разрешила мне брать у тебя в тумбочке еду. У нас же она общая.
Выждав ещё несколько мгновений, она продолжила:
– Пока тебя не было, объявили конкурс на лучшее блюдо. Победительницы, а это мы с тобой, становятся помощницами пана Руевича. Ему нужны … домработницы.
Теперь я чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Воздуху кругом много, а дышать нечем. К счастью, это продолжалось недолго, я пришла в себя и бросила в соседку подушкой.
– Давай уточним. Я разрешила тебе брать еду, чтобы её есть, а не отдавать на какие-то конкурсы! И теперь! – закашлялась от собственного крика. Это была особенность моего горла, оно не выносило повышенных нагрузок. – И теперь из-за тебя я должна идти в прислугу к пану директору!
Увидев, как я наступаю, Северина удрала и скрылась за дверью, а потом выглянула оттуда и произнесла:
– Вот всегда так, стараешься сделать лучше, а потом ещё остаёшься виноватой. Если тебе всё это не нравится, я сейчас пойду к пану директору и отберу у него твои пирожки! Думала, хоть заживём по-человечески, там такое жалование предлагают!
Я ещё раз швырнула в неё подушкой.
Прошло несколько минут, и моя соседка вернулась в комнату.
– Как он хоть проходил, этот конкурс? – спросила я.
– Да девчонки понанесли всякой снеди. А как мы готовим, ты знаешь. Здесь ведь этому никто не учит. Говорили, что пан Руевич прошёл вдоль стола кое-что попробовал, а потом посмотрел на твои пирожки, съел один и забрал остальные с собой.
– Условия работы?
– Уборка и готовка.
– Северина, это всё говорится легко.
– Ну, он же холостой. И постоянно пропадает то в школе, то в университете. Что там делать?
– Не забывай, что он в чинах, – раздражённо произнесла я. – А это значит, что у него будут часто бывать в гостях его коллеги, которые любят хорошо поесть, а, следовательно, им всем нужно будет угодить. Тут варёной картошкой не отделаешься.
– И откуда ты всё это знаешь?
Ответом послужил мой гневный взгляд.
– А, ну да, ты же кухаркой была в дворянском доме.
– Да! И не планировала становиться ею снова. Поэтому знай, что отлынивать тебе не придётся. Будешь вкалывать по полной, так же, как я.
– Как скажешь, – ответила повеселевшая Северина.
– И знай, что я спускаю всё на тормозах вовсе не благодаря твоим красивым глазам. За время своего пребывания здесь Руевич действительно сделал очень много. Ему нужна поддержка.
– Да, и лучше нас его не поддержит никто, – резюмировала Северина, сцапывая пирожок.
На следующий день после занятий я с неимоверным удовольствием рассматривала искрящуюся магию, которую теперь могла изучать, и глотала уже вторую книгу о том, как ею управлять. С интересом наблюдавший за мной Пушистик насторожился, и я поняла, что Северина близко, поэтому быстро погасила магию и на всякий случай убрала книги.
В этот раз моя соседка вошла медленно с унылым выражением на лице. Сначала я сделала вид, что ничего не замечаю. Прошло около часа, а её странная апатия так и не прошла. Я сдалась и села рядом с требованием:
– Рассказывай.
Заговорила Северина с трудом.
– Побеседовала тут с девчонками с третьего курса…
– Мне из тебя слова клещами вытаскивать?
– В общем, Анджич Вуич сегодня дерётся на дуэли.
– Опять Вуич, – вздохнула. – Ты что? Переживаешь за него?
– Говорят, не стоит. На его счету десятки поединков и из всех он выходил победителем.
– У-у-у, – протянула я. – Такой задира?
– Нет, он, если хочешь знать, никого не убил и даже тяжёлых увечий не нанёс. Просто девушки на него вешаются, а их кавалерам это не нравится, и отсюда все ссоры.
– И что случилось на этот раз? Он тебе изменил?
– Несмешно.
– Тогда что?
– Ты была права, вокруг него такие пани вьются. Я однажды видела ту, из-за которой он дерётся. Она такая красивая брюнетка: фигура, лицо, наряды, а он на неё даже внимания не обращает. Мне там ничего не светит.
– Относительно последнего я с тобой согласна. И ещё ты Вуича совсем не знаешь. Поверь, публичные образы светских особ иногда разительно отличаются от истинных.
– Ну, да. И с визиткой этой… Не пойду я никуда. В моём-то платье… Даже забор в усадьбе Вуича будет смотреться выигрышнее на его фоне.
Я помолчала немного, а потом постаралась перевести разговор на другую тему.
– Что там с нашей работой?
– Вот ключи, – протянула она мне связку. – Пан директор уезжает на несколько дней, а нам предстоит навести у него порядок.
– У него – это где?
– Ему отвели домик у озера.
– Это тот, который стоит неподалёку от улицы Рыбаков?
– Угу.
– Ты не представляешь, сколько там работы.
Северина постаралась невинно улыбнуться.
Снаружи дом действительно казался сильно запущенным, но внутри всё было не так печально. По крайней мере, без мусора. Большое удивление у меня вызвало то, что Вацлав Руевич оставил приличную сумму на ремонт своего жилья. И жалование, о котором говорила Северина, тоже было внушительным. Я сдержала свою напарницу в желании нанять дополнительных работников и заставила трудиться вместе со мной. После занятий мы приходили сюда и с рвением обустраивали жильё директора по моему проекту. Получалось неплохо. Скрепя сердце, я пожертвовала своими выходными, чтобы побыстрее закончить работу, и перенеслась в свой лес только на два часа.