Сказание о Распрях
Шрифт:
И пытался пойти с ними Козьма, ибо не хотел отпускать Годомира со «сволочью пиратской», ибо не доверял он этой Рыжей ни на йоту.
— Пустое это, Козьма. — Отмахнулся Лютояр. — Лучше иди, да клад найди, коль повезёт. И Дымка моего тоже возьми, на всякий случай.
И пророческими оказались слова юноши, ибо нашёл витязь его припрятанный кочевниками у берега сундук, набитый всякими драгоценностями и блестящими украшениями. И прозвал люд с тех пор Козьму Скоробогатым, хотя не пожадничал он и поделился со всеми поровну, ибо не нужны ему были блестяшки, но о хлебе насущном мечтал, в особенности после утомительного похода.
И вошли Годомир с Хельгой в Лиддауданс, и взяли там лодку, и поплыли по Вратам смерти; но на сей раз ветер сжалился над ними, и лодку их не перевернул. И пристали к западной части Сюшера, и оставили лодку у берега.
И шли долго, и проголодались в пути. И забрели в одну позаброшенную лачугу, и не было там ничего съестного; ни крошки каравая. Только чугунный котелок валялся на полу, никому не нужный. И набрал Лютояр воды с родника поблизости, и насобирал дров в палисаднике. И разогрел печь, и налил воды в казан. И кинул свой тесак в тот казан, и поставил греть. И сварил он кашу из топора, и получилась она наваристою, потому что тесак этот был последним, что видел хряковепрь в своей жизни, оттого сохранилось в топорище чуть-чуть сала и запах мяса. И вкусной оказалась каша, и наелась до отвала Рыжая, и Годомир также, но не убавлялось её в котелке никак. И ели, и запивали припасённым ромом, и захмелели, и долго смеялись, а потом спустился с небес дух добрый и незаметно подбросил рыбки. И съели они её поутру, и пошли дальше.
И узнавали фрекинги грозную Воительницу, но понятия не имели, кто с нею рядом. И добрались так они до Китовой гавани, и остановились пред вратами столицы кронства, замком Сюрхомм.
Кто-то писал название этого города с одною «м», у кого-то на картах он значился как Сюшерхаус; полным же названием его являлось наименование Сюшерфюннхаагсвальтерригсенхаус, что значит «Мокрое место», так что Сюрхомм имел воистину королевское имя, и самое длинное среди всех столиц нордов.
В любое время года здесь господствовал вечный, влажный, густой, мокрый туман, висящий, словно смог; оттого и имел город название «Мокрое место», ибо всегда тут было сыро, тускло и беспросветно. Этому способствовало столкновение двух мощных морских течений — тёплого и холодного. Пар и дым стояли над водой напротив замка, так что рассмотреть его хорошо с Моря нордов или Врат смерти было возможно лишь в непосредственной близи.
Одной из самых северных столиц нордов был Сюрхомм географически, но не самой холодной. И символом города являлся висящий на его вратах полупрозрачный ледовый щит с белыми снежинками на нём. И климат страны в целом был морозным и влажным одновременно.
С суши же к центру кронства также было сложно подобраться, ибо путнику приходилось постоянно совершать «круг почёта», поскольку всё королевство лежало в растаявшем леднике, и особо просевшие почвы хранили влагу веками и образовали так называемые Остаточные озёра наподобие Снегозёрья в Хлади, поэтому Годомиру было не привыкать к такому типу местности. Западной же границей всего Сюшера являлась Старая глухомань, отделяя того от кронства Тронн; и напрасно вглядывалась своими глазками Рагнильда в этот дремучий лес, а ведь именно за ним сейчас, по восточную его сторону стояла её сестра, так ведьмой ненавидимая.
И жили в кронстве уже упоминаемые нами ранее норды-фрекинги, корсары и охотники; и промышляли прежде всего разбоем, оттого пиратским оно было. И несмотря на небольшие размеры своего королевства, фрекинги Сюшера были людьми отважными и порою справедливыми; в чём уже успел убедиться Лютояр.
И предстала Хельга перед кронингом, и держала перед ним ответ. И холодок пополз по спине владыки после того, как он услышал, что сгинули в небытие все четырнадцать человек; что Вальгалла [13] им теперь дом.
13
В Вальхаллу попадали после смерти воины викингов; остальные нисходили в царство теней Хель.
И обрушил кронинг ярость и боль свою на Рыжую, и заголосил:
— Вот, дал я тебе воинов, как ты о том просила, ибо доверился тебе; и должны были вы охранять весь восток и юго-восток моих земель. Как же вышло, что они погибли, а ты стоишь передо мной цела и невредима? Может, ты вражья следопытка? Ибо не из наших ты, не из фрекингов; из троннаров ты. С Тронном у меня и мир, и даже союз торговый и военный; но не пощажу, если хоть волос упал с главы любого из моих корсаров по твоей милости. Пяди не ступишь из дворца в случае таком, и голова твоя в назидание будет висеть на шесте!
И обратился тогда Годомир, и сказал:
— Позволь мне, государь, своё слово вставить; свои три копейки. Несправедлив ты к деве сей, ибо собственными глазами я наблюдал за тем, как в одиночку сражается она с храбростию великой против целой орды поганых кочевников. Моя вина, что не подоспел я раньше; авось живы бы все остались. Узнал я её поближе за несколько дней, и нет никого красивей, благородней и гостеприимней её.
И жаждала своевольная и непокорная Хельга свернуть Годомиру шею, ибо не любила, когда кто-то за неё заступается. Но подал кронинг знак, и отошла та от заступника своего на шаг.
— Кто же ты такой, добрый молодец, и пошто со мною на «ты»? — С интересом вопрошал владыка, попивая ром.
— Аз есмь Годомир Лютояр, и наследую я Древомиру Хладичу, отцу моему. — Отвертеться было бы бессмысленно, и юноша без обиняков раскрыл себя. — Поэтому разговариваю я как равный с равным, и на колено не встану.
— Тогда, может быть, ответишь ты мне, почему мои восточные границы так неспокойны? — Спросил правитель тех мест, приподнимаясь с места. — Отчего беспричинно нарушаются порядки и хладичи снуют по моей земле без спросу? Почему уселся отец твой на северо-западе страны своей и вотчиной избрал также и близлежащие края? Отчего он постоянно выпрашивает монет на содержание двора своего и ещё смеет вести охоту на территории моего государства? Над ним уже весь свет нордов смеётся, уважаемый царевич. Тебе самому не стыдно, не противно?
— Я не в ответе за своего отца. — Понуро ответил Годомир. — Жаль признавать, но он даже меня отдалил от себя, направив Хранителем руин в старый, разрушенный город.
— Даже так? — Съехидничал кронинг. — Что ж не свергнешь его? Собрал бы альтинг, (или вече — так же, по-вашему?) и люди бы тебя поддержали, я думаю. А вообще, забавно узнать, что у хладичей имеется наследник; неужто ты и впрямь считаешь, что отец ни сном ни духом был о тебе всё это время? Али молчала мать твоя до последнего, что понесла?