Сказание о суворовцах
Шрифт:
— А мы, москвичи, ходим по Москве и ничего не замечаем, — сказал Саша. — Свыклись. Всё известно, ничто не удивляет, а спроси меня: когда и кто поставил памятник Пушкину, не отвечу. Я даже не знаю, почему улица, на которой стоит наш дом, называется Хорошёвское шоссе… А почему ты раньше не сказал, что некуда тебе пойти в выходной? У нас мама такие пироги с яблоками делает, что ни в одной кондитерской не купишь! Телевизор, пианино, шахматы, настольный хоккей.
— Это всё не так важно, — махнул рукой Борис. — Самое незаменимое — это домашняя обстановка, голоса родных…
В разговоре незаметно
— Самые красивые. — И тут же купил три. — Возьми, подаришь своей Симе.
— Как это «своей»? — смутился Саша. — Мы просто знакомы.
— Не криви душой. Разве ты не хочешь, чтобы она стала твоей невестой? Через два года ты станешь взрослым, самостоятельным. И чего тут темнить… Любить можно в любом возрасте, это благородное и естественное чувство. Вот обижать девушку нельзя. Так что ты брось — «не моя». А чья же? Дружба с девушками суворовцам не запрещается. Лишь бы она хотела с тобой дружить.
Саша соглашался и не соглашался. Поделился с Борисом:
— Конечно же, я люблю её, но не принято говорить о своём чувстве в школьные годы.
— Ерунда! К чему это ханжество? Почитай Пушкина. В каком возрасте были влюблены его герои?..
Саша как-то по-другому видел сейчас Бориса Куца.
К дому подходили как самые искренние и близкие друзья.
Дверь открыл отец. Он был в тёмном костюме и при орденах. Ордена Отечественной войны первой и второй степени, орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды и много медалей, которые Борис не успел рассмотреть.
— Прошу, прошу, товарищи суворовцы. Но только осторожно: у нас потолки низковаты…
— Ну, зачем ты так шутишь, — в коридор вышла Сашина мама. — Рост у ребят замечательный, а до потолка ещё далеко. Здравствуйте, дорогие мои, проходите!
Борис передал цветы Сашиной маме, а Саша сунул в руки отца свой букет.
— Такие красивые розы мне ни к чему, — улыбаясь, сказал отец. — Мы сейчас вручим их… — Он приоткрыл дверь в другую комнату, и суворовцы увидели сидевшую на диване Симу. На столе в вазочке стояли душистые ландыши.
Хорошо и весело провели вечер.
Урок истории
Горьковатый тополиный запах, нахлынувший в раскрытое окно, и весёлый свист зяблика, донёсшийся из тенистой зелени деревьев, напомнил Саше о поездке в Казахстан, рыбалку на Иртыше. Он никак не мог сосредоточиться, заставить себя слушать воспитателя Лейко, говорившего о том, что суворовцы недобросовестно несут наряд на кухне. Капитан использует минутную паузу перед началом урока для очередного напоминания о том, что дисциплина «хромает», что суворовцы — комсомольцы и ему стыдно призывать их к сознательности и соблюдению уставных требований.
Открылась дверь, и вошёл начальник учебного отдела полковник Марков. Капитан на полуслове оборвал своё внушение и, шагнув навстречу полковнику, отрапортовал:
— Товарищ полковник! Суворовский
— Здравствуйте, суворовцы! — поздоровался полковник.
— Здравжелавтовполковник! — одним словом выпалил взвод.
— Садитесь, — сказал полковник. — Ваш педагог заболел. Но урок истории состоится. Даже в бою, когда погибает командир, всегда находятся смелые и достойные солдаты и становятся во главе подразделения. Мне, как говорится, сам бог велел, я в прошлом преподаватель истории. Думаю, что мы сообща справимся с последним в этом учебном году занятием.
— Так точно, справимся! — неожиданно выпалил Зубов, вскочив с места.
Полковник пристально посмотрел на Илью и после небольшой паузы, видимо нужной для того, чтобы в классе наступила тишина, сказал неторопливо:
— Вот видите, даже суворовец Илья Зубов не сомневается, что мы с вами справимся с этой задачей. Итак, — продолжал Юрий Гаврилович, — на прошлом уроке вы говорили о подвиге советского народа в Великую Отечественную войну, о труде в тылу в помощь фронту. Надеюсь, тема о всенародном подвиге советских людей в годы войны вами усвоена. Или есть вопросы?
— Есть вопрос. — Борис Куц встал и, как положено, сначала представился: — Вице-сержант Куц. Товарищ полковник, разрешите задать вопрос?
— Разрешаю.
— Вот мы закончим учёбу в Суворовском, будем вспоминать, чему нас учили преподаватели и офицеры, бывшие фронтовики, а какая у них самих была фронтовая жизнь, мы не знаем.
— Я понял вас, вице-сержант Куц, садитесь, — сказал полковник.
У Саши даже испарина выступила на лбу. Волновался за Бориса. Он сам не раз об этом думал. Незаметно показал Борису большой палец: молодец!
Полковник походил возле стола, ладонью погладил шрам на подбородке, стеснительно улыбнулся:
— Итак, тема сегодняшнего урока подсказана. Воспользуемся советом.
Суворовцы почувствовали, что рассказывать о себе Юрию Гавриловичу трудно.
— Я не совершал героических подвигов. Воевал с первого до последнего дня, сражался на границе. Когда на пограничные заставы обрушились вражеские танки, самолёты, моторизованная пехота, отходили с тяжёлыми боями. Потом долгая героическая оборона и, наконец, наше решительное наступление. Всё это было для меня повседневной военной работой. Выполнял свой долг.
— Как вы понимаете подвиг? — неожиданно спросил Архипов. — Извините, суворовец Архипов просит разрешения задать вопрос: «Какое понятие вкладываете вы в слова «героизм», «подвиг»?»
— Давайте подумаем вместе, — сказал полковник. — Прошу.
Кто-то из суворовцев пояснил, что слова «подвиг» и «героизм» — слова-синонимы, равнозначны.
— Кто понимает по-другому? — спросил полковник и увидел руку Бориса Куца. — Прошу, вице-сержант.
Борис пояснил свою мысль:
— Подвиг — это совершение важного, значимого, с преодолением больших, порой непредвиденных трудностей. Не только на войне. А героизм — это наивысшая степень подвига, поступок, связанный с риском для жизни. Может, на этот поступок храбреца никто не подталкивал, а герой сам, сознательно, как Александр Матросов, отдаёт жизнь ради спасения своих товарищей.