Сказания о земле Московской
Шрифт:
И все же, несмотря на весь ущерб, причиняемый междоусобицей, Москва продолжала двигаться вперед, под ее державную руку один за другим входили мелкие удельные княжества, ширились ее пределы и на север, и на восток.
Посчастливилось тогда Москве, что ее враги иноземные и недруги на земле Русской по разным причинам не сплотились между собой и не повели соединенные рати на Белокаменную…
Тверь и Рязань за своей слабостью не воспользовались московской усобицей. Более того, тверской князь Борис Александрович породнился с Василием Васильевичем, выдав свою дочь Марию за его старшего сына Ивана. Тверь обещала поддерживать Москву и до поры до времени была спокойна за свое будущее. Рязанский князь попытался было
В Новгороде постоянные столкновения между отдельными боярскими родами не позволяли открыто идти на борьбу с Москвой. К тому же неоднократные нападения немецких рыцарей на Псков отвлекали силы новгородские. И еще — тамошние бояре опасались своей черни, среди которой было много сторонников Москвы.
В Литве после смерти Витовта такая поднялась междоусобица, столько там лилось крови, что Литве было не до вмешательства в московские дела.
Междоусобица полыхала и в Орде. Во время этих «замятней» соперники изгоняли царевичей из их улусов, и тогда вместе со своими людьми они нападали на Русь мелкими разбойничьими отрядами — то с востока, с Казани, то с юга, с Дикого поля. Когда же в Орде порой наступало замирение, ханы организовывали на Русь походы большой ратью. Без твердой власти Москва не в силах была успешно обороняться на своих рубежах…
А летописцы, по примеру прежних лет, выводили и выводили строка за строкою все, что видели, все, что слышали…
Простые люди земли Московской не могли оставаться равнодушными, видя, что вокруг них творится, что нет порядка. Они переживали, тревожились, следя, как развертываются вокруг них события, порой сами в них участвовали, иногда поднимали в отдельных городах восстания, какие подавлялись жестоко.
В те времена все больше надеялись на великого князя — он наведет прядок.
А сам-то великий князь московский Василий Васильевич, кто за свою слепоту получил в народе прозвание Темный, был правитель слабовольный, никак не схожий ни со своим отцом, ни со своим дедом. Судьба то возносила его высоко, то вновь низвергала. А вместо него вершили государственные дела его советники — бояре. В конце концов он победил, потому что народ московский неизменно стоял на его стороне, видел в нем представителя законной власти.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Русь на пороге нового времени
1
Последующие годы — вторая половина XV века — это расцвет ремесел и торговли по всей Руси, а в особенности на земле Московской. Гончары проверяли горны и круги, кузнецы заказывали углежогам уголь, доменщикам железные крицы, испытывали мехи, чинили кузницы, плотники точили топоры, долотья и рубанки, кожевники запускали кожи в чаны, ювелиры острили зубила, керны, щипчики, ладили многое другое потребное в их тонкой работе.
Одни купцы холили коней, мазали дегтем колеса либо сбивали сани, снаряжали сбрую, другие хаживали на речную пристань смотреть, как конопатят и смолят их ладьи. Намеревались купцы везти товары по дорогам колесным и речным. А мелкие торговцы-коробейники латали торбы, примеривали новые лапти, чтобы шагать пешими куда глаза глядят. Иные купцы собирались и вовсе далеко. Расторопный купец тверской Афанасий Никитин побывал в Персии, до самой Индии добрался, шесть лет путешествовал, на обратном пути попал на восточный берег Африки, потом в Турцию. Остались после него пространные записи — «Хождение за три моря». Возвращаясь, немного он не доехал до родного города и скончался близ Смоленска. А наверняка были и другие, столь же предприимчивые купцы, кто также ездил за тридевять земель. Но записей они не вели, и потому мы ничего не знаем об их злоключениях.
А ездили они не ради одной наживы. Продать с немалой прибылью свои товары да купить то, в чем на Руси нуждались, могли они и в соседних странах. Влекла их неуемная страсть к путешествиям, хотелось повидать дальние края, о каких наслышались они всяких чудес…
Не только по воскресеньям, а и в будние дни толпился народ на московском торгу. Тесно стало продавцам и покупателям на площади Великого посада, новую для торговли отвели — в Занеглименье, позднее ее назвали Охотный ряд.
И откуда только не приезжали в Москву купцы — из других русских княжеств, из Господина Великого Новгорода, из его младшего брата Пскова, из Орды, из Казани, из Крыма, из Литвы, из других стран.
Княжеские тиуны ходили по торговым рядам, со всех купцов брали в казну великого князя пошлину.
За несколько лет земля Московская расцвела, разбогатела, точно никакой долгой, изнурительной усобицы и не было. Не воинскими победами обрела силу Москва, а простой тамошний люд — ремесленники да купцы — множили обилие родного города, поднимали могущество Москвы. Благодаря мирным успехам росли успехи и на рубежах московских.
Послушны были Москве Рязань, Тверь, княжества Ярославское, Белозерское, Ростовское.
Горький опыт уронов от ордынских набегов вразумил Москву. Встали на страже по южным и восточным рубежам русским летучие конные отряды. Мелкие набеги успешно отражались. Теперь ордынцы разбойничали с опаской; издали завидев приближение русской рати, они поворачивали коней и спасались бегством.
А дань-выход по-прежнему собиралась каждый год со всех земель русских и доставлялась в Орду. Тяжким бременем, словно камень на шее, лежала та дань на русском народе…
В 1453 году произошло событие, давно и со страхом ожидаемое. Во всем тогдашнем западном и восточном мире оно произвело впечатление огромное.
Пала существовавшая одиннадцать веков, некогда блистательная, а за последние десятилетия одряхлевшая, насквозь прогнившая Византийская империя. Турецкие завоеватели во главе с султаном Магометом II взяли приступом Константинополь, его жителей потопили в крови. На берегах Черного, Мраморного, Эгейского, Адриатического и Средиземного морей встало новое могущественное и грозное государство — Турция, Оттоманская империя.
— Пал второй Рим! — в смятении повторяли тогда на Руси, говорили, что, подобно первому Риму, пала Византия за великие свои грехи — за многую кровь безвинных, за алчность, за коварство. А где искать третий Рим?
Позднее надумали и записали такие горделивые слова:
«Третий Рим — это Москва! А четвертому не бывать!..»
«И возсия ныне стольный и преславный град Москва… третий новый великий Рим, провозсиявший в последняя лета, яко великое солнце в велицей нашей Руской Земли, во всех градех, и во всех людех страны сея…»
Дважды в этих строках повторяется слово «великий»!
Эту полную собственного достоинства мысль о третьем Риме любили пересказывать москвичи, когда собирались на беседы и в боярских теремах, и в посадских избах, и на людных торжищах.