Скажи будущему - прощай !

Маккой Хорас

Джинкс закончил свои расчеты и повернулся ко мне, держа в каждой руке по пачке денег.

– Из этой пачки ты рассчитаешься за свои долги.

Я отсчитал тысячу и протянул её Мейсону, но тот даже не пошевелился.

– Давай бери. Это твои деньги.

– Через час полицейские ищейки перевернул здесь все вверх дном, пробормотал он задумчиво, почти с сожалением.

– Остальное на столе, - я держал деньги у него перед глазами. Забирай...

Наконец Мейсон забрал их.

– Надо уладить ещё пару мелких вопросов.

На заднем сиденье машины ты найдешь куртку шофера и пару карнавальных масок. Пожалуй, их лучше сжечь. И эти чеки. На твоем месте...

– О, Господи, - простонал он.

Я кивнул Джинксу, и мы вышли на улицу. Перед магазином собралась толпа, снова раздался вой сирены, на этот раз уже скорой помощи.

– Думаешь, он не выживет?
– заволновался Джинкс.

– Все может быть. У этих стариков очень хрупкие кости.

Когда я вернулся в квартиру, Холидей все ещё была в постели, хотя уже и проснулась. Она лежала на спине, сцепив руки за головой. При моем приближении Холидей привстала, обнажив грудь, и тут я заметил, что она уже привела себя в порядок, накрасила губы и теперь молча улыбалась, разглядывая меня.

– У меня хорошая новость. Я заплатил твою тысячу.

– Теперь я в расчете?
– спросила она.

– Пока да, - я расстегнул рубашку и вытащил двадцатидолларовую банкноту.

– Это все, что осталось?

– Ты шутишь?
– тут мне пришлось извлечь из своих карманов оставшиеся деньги.
– Работаю как пчелка и по крайней мере могу рассчитывать на чашку горячего кофе.

Она хихикнула и сбросила простыню.

– Что ты там бормотал по поводу горячего кофе?

"- Когда-нибудь я смогу смотреть на неё спокойно," - подумал я, распихивая деньги по карманам.

– Пожалуй, тебя мучают галлюцинации, - возразил я, забираясь в постель прямо в одежде.
– Даже и не заикался я ни о каком кофе...

ГЛАВА 6

Я сидел за кухонным столом и потягивал из чашки горячий кофе, рассказывая Холидей, что Мейсон вел себя как истеричная баба, и удивляясь, что такой трусливый паникер смог связаться с преступным бизнесом и значительную часть своего дохода получать именно от этих операций. Внезапно кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь квартиры. Холидей испуганно посмотрела в мою сторону, да и у меня самого от неожиданности перехватило дыхание.

– Оставайся на месте, - посоветовал я, направляясь в гостиную. Стук повторился, но уже громче. Я подошел к двери и снял пистолет с предохранителя.

– Кто там?

– Это я, Ральф Мейсон, - донесся до меня знакомый голос.
– Впустите меня...

Все в порядке, это всего лишь Мейсон.

Размышляя, что могло привести его сюда, я убрал пистолет в карман и открыл дверь. Прежде чем мне удалось что-либо предпринять, двое полицейских, с оружием наперевес, втолкнули меня в комнату.

– Руки!
– приказал тот, что был поменьше ростом. Я повиновался. Высокий быстро подошел

ко мне и вытащил пистолет из кармана моих брюк. Мейсон, который наблюдал за развитием событий из прихожей, вошел в комнату и прислонился к двери.

– Сукин сын, - бросил я ему.

– Спокойно, - предостерег меня тот, что поменьше ростом.

– Раз уж ты вошел, то прикрой дверь, - это уже Мейсону.
– Рис, обратился он ко второму копу, - займись дамой.

– Ее здесь нет, - быстро отреагировал я.

– Ну...
– он указал Рису пистолетом на дверь.
– Мы все знаем. Эта дрянь тоже отправится вместе с нами.

– Поганый ублюдок!
– обругал я Мейсона.

– Мы взяли его ещё тепленьким, - сказал Рис.

– Я его знаю как облупленного, дерьмо паршивое!

– Спокойно, - опять предупредил меня коп.

С кухни донесся шум какой-то возни, заглушаемый воплями Холидей, и тут Рис втащил её за руку в комнату. Она все ещё была босиком и в халатике, наброшенном на голое тело. Холидей была вне себя от ярости.

– Штучка та еще, - прокомментировал Рис её появление.

Она резко вырвалась из его рук, подскочила к Мейсону и хлестко ударила его по лицу.

– Я же говорил, что это очень резвая дамочка, - сказал высокий.

– А ну перестань!
– зарычал на Холидей коротышка.

– Да я тебя в клочья разорву...
– начал было Мейсон, но тут же получил ещё одну пощечину, и на лице его проступили три красных рубца от её ногтей. В руках у него появился нож, раздался тихий щелчок и из рукоятки выскочило блестящее, острое как бритва лезвие. Стоило ему только замахнуться, как коротышка резко ударил его стволом пистолета в челюсть, что-то хрустнуло, и Мейсон удивленно заморгал глазами, потирая левой рукой ушибленную скулу.

– Уберите её от меня, - сказал он полицейским.

– Я же предупреждал, - ответил Рис.

А мне страшно хотелось запихнуть Мейсону в глотку ацетиленовую горелку, прямо в его поганую глотку, и прожечь в нем дыру размером с мой кулак...

– Убери свой нож и убирайся отсюда. Давай пошевеливайся, - приказал ему коротышка.

Мейсон повиновался, вытер лицо рукавом пиджака, молча повернулся и вышел. Невысокий полицейский захлопнул за ним дверь, убедился, что замок закрылся, и повернулся ко мне.

– Нельзя сказать, что мне приятно иметь с ним дело, - начал он. Знаешь, что он сделал перед тем, как мы притащили его сюда? Засмолил в горшок двадцать семь сотен, что получил от тебя...

– Думаю, он ничего не знает о старухе, - перебил его Рис.

– Неужели? Ты и в самом деле ни о чем не подозреваешь?
– коротышка снова заговорил со мной.
– У неё туберкулез.

– Какая ещё старуха?
– поинтересовался я.

– Та самая, чьего мужа ты забил до смерти в молочном грузовике, спокойно ответил он.
– У неё туберкулез. Мы отправим её в Аризону...