Скажи, что любишь меня
Шрифт:
— Не понял, — замер посреди этажа, уставившись на умилительную картину. Радостный шпиц приподнявшись, позволила взять Раисе себя на ручки, помахивая дружелюбно хвостиком. Обе дамы уставились на застывшего Ярика, кажется, с удивлением.
— О, Яра, — улыбнулась лучезарно Раиса, поддерживая его собаку. — Ты чего прилетел-то?
— Ты же сказала… — пролепетал удивленно, а вот девушка расхохоталась, качая головой под радостный лай собаки.
— Вот ты паникер, прав был Пашка. Шутка отлично сработала за твой дурацкий звоночек посреди ночи. — Хлопнула его по плечу, спускаясь по лестнице вниз,
— Ты моя маленькая. Кто хорошая собачка? Ты хорошая собачка.
— Гав-гав!
Соскреб челюсть с пола, вдруг осознавая, что ни в какой клуб ему не хочется. Совсем. И Ира подождет до завтра, может послезавтра. Развернулся, бросившись следом, крича решительно:
— Шуточка говоришь? А ну сюда иди шутница!
Раиса взвизгнула, бросаясь вниз от него вместе с радостно гавкающей собакой на руках, провожаемая взором бабы Вари. Та задумчиво прожевала пирожок, закрывая очередную серию «Обручального кольца», пробормотав:
— Таки это лучше любого сериала!
Глава 5 — «И» значит идиот
Пуся уже в третий раз оббегала один из раскидистых кустов, летом цветущих пышными белыми цветами. Названия Ярослав не знал, но малодушно позволял на него гадить, несмотря на запрет выгула с собаками на этой территории. Ведь это растение для чего-то посажено. А раз оно есть, почему бы не воспользоваться им, как туалетом для шпица? Не будет же него собака ходить куда попало.
Бодро перебирая лапками, чуть подскакивая, задрав хвост, Патриция вышагивала. Оставляя крохотные следочки на выпавшем снеге, тщательно обнюхивая голые ветви.
— Давай живее, — буркнул Ярик, в ответ ему раздалось возмущенно:
— Гав!
— Не мешай ей, пусть сходит, — проговорила Рая рассеяно, кутаясь в тонкий осенний плащ. Сегодня сдуру натянула, решив покрасоваться. Тонкие колготки, короткая джинсовая юбка да мягкая кофточка из ангорской шерсти, открывающая плечи. Ничего сверхневероятного, но приятные комплименты по дороге в квартиру Ярика успела услышать. Да только сам Тасманов, похоже, не замечал ее стараний. Даже на лестнице от ее шутки реакции больше было, чем на наряд. Начинало казаться. Что она его как женщина совсем не привлекает.
Снова топнула ногой, вороша пожухлую траву, чуть припорошенную снегом, порадовавшись, что выбрала теплые ботинки, не рискнув надеть изящные осенние сапожки. Иначе валяться ей с температурой все выходные. Не рассчитала одного: под коварным снегом прятались обледенелые куски, на один из которых девушка и наступила. Секунда, ногу повело вперед, оттого совсем не изящно Раиса вскрикнула, взмахивая руками, приготовившись рухнуть прямо в грязный примятый следами ботинок снег, испачкав светлое недавно купленное пальто. Глаза закрыла. Но боль не наступила, зато почувствовала сильные руки, поставившие ее обратно в вертикальное положение и пальцы, ласково скользнувшие по щеке. Судорожно сжала шерстяную ткань, приоткрывая один глаза, глядя в склонившееся к ней скульптурно-красивое лицо. Ни одной не идеальной черты: ровный нос, достаточно пухлые губы, слегка пробивающаяся за день светлая щетина, яркие почти лазурные глаза в обрамлении темных ресниц, четко очерченный подбородок, высокие
— Нормально все? — обжег горячим мятным дыханием. Судорожно кивнула, вцепившись сильнее в его пальто, словно тяня на себя. Секундное замешательство в голубых глазах, будто сам не понимал, что натворил. Рая очень надеялась, что Пуся не вздумает вмешаться в такой щекотливый момент. Особенно, когда Ярослав внезапно потянулся к ней, обнимая крепче, опустив ресницы, скрывая затуманенный взор. Боялась шелохнуться, дыша через раз, но в последнюю секунду какая-то девица, проходящая мимо, крикнула, хлопнув дверью машины:
— Привет, красавчик!
Тасманов дернулся, словно очнувшись, моргнул, осторожно отпуская Раису, освобождая свой ворот от ее судорожно сжатых пальцев, вновь очаровательно улыбнувшись незнакомке за плечом застывшей Кошкиной.
— Привет, — и подмигнул. Да так озорно, что привычно добрые мысли вылетели из головы. Впервые Кошкиной захотелось взвыть от злости. Резко обернувшись, углядела симпатичную брюнетку. Пославшую Ярику воздушный поцелуй. Раису она не заметила, даже внимания не обратила, позволив себе броситься к нему, с разбега повиснув на шее у парня, озорно смеясь.
— А я еду, смотрю, гуляешь, — мурлыкнула ему почти в губы. Сердце Раисы ухнуло вниз, когда Тасманов, словно послушный щенок позволил наклонить себя, но в этот момент откуда не возьмись стремительной пушистой белой стрелой с тявканьем прямо на брюнетку бросилась Пуся, вцепившись ей в ногу. Она так заорала, что казалось, вокруг полопаются стекла автомобилей.
— Пуся, фу! — рявкнул Ярослав, перехватив маленькое тельце поперек туловища. Шпиц огрызалась, вырываясь, будто порываясь порвать на части ошарашенную девицу, возмущенно завопившую на весь двор.
— Твоя собака просто психованная! — Ярик с трудом удержал разъярённую собаку, озадаченно покосившись на Раису, которая протянула руки.
— Дай мне ее.
— Ты кто еще такая?!
Игнорируя вопль, снова кивнула неуверенно посмотревшего на нее Ярику. Отдал ворчащую Пусу, чье дрожащее от ярости, клокочущей в ней тельце мгновенно расслабилось, а сама собака ласково тявкнула. Высунув язык. Злые карие глаза обожгли яростным взором, пухлые губы поджались, а сама истеричная дамочка выставила вперед пострадавшую ногу, тыкая пальцем на едва заметные следы зубов на вельветовых сапожках до колен.
— Так это ты ее хозяйка? Видишь?! Видишь, что натворила твоя псина?! Да ты хоть знаешь, сколько они стоят, — она презрительно сморщила носик, оглядывая ее наряд, чья цена не оплатила бы и полпуговицы на ее платье. Рая открыла было рот, но Ярик перебил, спешно отвечая:
— Это моя собака, Нин. А Рысь… то есть Рая моя хорошая подруга. Присматривает за ней, — подмигнул захлопнувшей рот Кошкиной, ловко скользнув к надувшейся брюнетке, обнимая ее за талию, потянув в сторону дома.
— Не будешь же ты дуться из-за собаки, ну? Правда ведь? — его ладонь, поглаживая поясницу, опустилась на пятую точку Нины обтянутую брендовыми джинсами. Провожаемые Раисой, исчезли в одном из подъездов. Больно, ей было так больно, что на секунду сильно прижала к себе шпица, очнувшись лишь услышав ее жалобный скулёж.