Скажи, что любишь меня

Тусовка столичного бомонда напоминала огромный рынок по продаже элитной скотины.

Выгулять новое платье, собрать сплетни и показать себя да своего партнера, считая, сколько денег у твоего конкурента в кармане. Например, главный редактор журнала «Гламур» расхаживала между дамами высшего света, брезгливо морща созданный идеальной рукой хирурга носик, кивая на полненькую девицу в алом платье.

— Ты посмотри, она же будто перезрелый помидор, того гляди — лопнет.

Поворот головы, да так, чтобы

фотографы успели ухватить удачный именно с того бока, который по мнению Ноны Леопольдовны показывает ее с лучше стороны. Длинное черное платье в пол с кокетливым разрезом до середины бедра, открывающий стройные ноги. Столько часов в салоне, грех не похвастаться подтянутой фигурой. Кружевные перчатки по локти — скрывают истинный возраст хозяйки. Стоящий же рядом роскошный красавец с золотистыми локонами, точно обогретое солнцем золото да голубыми глазами, словно застывшее лазурное море — идеально подчёркивают ее статус.

— Ох, Лерка Шимакина, опять притащила свои второсортные девяносто в надежде вновь выйти удачно замуж, — снова фыркнула Нона, поправляя прическу, дабы ни один волос не выбился, испортив картину. — Нечего было своего нефтяника бросать. Подумаешь, застала с секретаршей? Экаль невидаль, теперь рыдает у разбитого корыта!

Ярик в очередной раз подавил зевоту, изображая безмолвного кена. Какой-то там по счету благотворительный вечер, куда приглашены все сливки общества, в том числе главный редактор известного журнала. В отличие от некоторых сотрудников, вынужденных здесь действительно работать, Ярослав присутствовал здесь как сопровождающий. Будучи младшим помощником младшего фотографа в журнале, выполнял какую-то номинальную функцию за бешеную ставку с легкой руки все той же Ноны. Он ей ночь страстной любви, она ему сытое будущее и какую-никакую работу. Ведь разве можно делать фотографом неизвестное лицо? Да и зачем, он ведь такой красивый, к чему работать, если проще любоваться. Ее слова, оставалось только кивнуть. Как делал сотни раз.

— Все курицы, как курицы, а я с мохнатыми лапками, — буркнул под нос, тут же натянув самую милую. Из улыбок, стоило Ноне обернуться к нему.

— Ты что-то сказал? — удивилась, будто вообще шокирована тем фактом, что он умеет разговаривать. Ярослав неопределенно пожал плечами, лениво скользя по макушкам абсолютно одинаковых однотипных лиц. Они сливались в одну серую массу, к которой относилась и Нона, отчаянно молодящаяся для того, чтобы оставаться по-прежнему в тренде. Захотелось домой, опять же, с Пусей надо погулять. Иначе снова нагадит на персидский ковер, презентованный одной из многочисленных любовниц. Дочка шейха? Или внучка? Помнил бы он еще их всех.

— Сегодня ничего не получится, я буду занята, — с вызовом заявила Нона, кося взглядом в сторону низкорослого банкира, чьи пальцы были буквально унизаны перстями. — Надеюсь, ты не обидишься?

— Нее, — потянул, разглядывая обтянутый до максимума круглый живот, прикидывая, что будет, если одна из них оторвется. Она улетит кому-то в бокал или по лбу даст его соседке, гламурной блондинке из эскорт-агентства. Ярослав так увлекся, что даже пропустил момент, когда Нона с хищным видом двинулся в сторону очередного будущего потенциального мужа. Быть сильной и независимой хорошо, но быть сильной да

независимой при деньгах мужа еще лучше. Ведь все знают, что хрустящих бумажек много не бывает.

Потому с чистой совестью Тасманов позволил себе сбежать под шумом, предварительно умыкнув телефончик симпатичной официантки, шепнув, что завтра будет полностью свободен. Раз уж Нона настроилась на налаживание личной жизни, в ближайшее время ей будет не до него. К тому же у него все равно свободный график посещения редакции журнала.

— Хренушки тебе да маленько, а не букет, — показал средний палец чату с Миленой, дочерью Ноны, приславшей требование явиться к ней с букетом роз в два ночи. Видите ли, соскучилась. Ничего, как соскучилась, так и «раскучится». Повернул ключ зажигания, включая радио, скатившись по кожаному креслу дорогого автомобиля. На марку плевать, машина-то не его, да и фанатом четырех колес никогда не был. На байках девчонок клеить проще, а такие агрегаты для солидных бизнесменов.

— Карина, Марина, Олеся, Валентина, Зоя, Маргарита, Светлана, Ирина. — Проматывал список контактов в телефоне. — Да где блин! О!

Ткнул пальцем, зажав телефон между ухом и плечом, выезжая с парковки. Ночные улицы города уже покрылись первым декабрьским снегом, превращающим твой путь в ледяной каток, потому приходилось вести аккуратно, вглядываясь в темноту. Несколько гудков, тихонько блеющий голос очередного эстрадника из динамиков.

— Алло? — сонный голос на том конце, от которого Тасманов радостно подпрыгнул на сидении.

— Рысенок, ты что дрыхнешь? Два ночи, время детское. Пошли в клубец.

Шум в трубке, шуршание, видимо девушка с трудом пыталась очнуться от сладкого сна. Ничего, Раечка вот точно его не бросит, она же не Пашка подклаблучник, который после женитьбы носа из дома не показывает. И не зануда Радов, который только и может, что о серьезно в отношении своей жизни твердить.

«Ярик, возьмись за голову», — звучали слова в голове строгим тоном.

— Ярослав, я спать хочу. Ты время видел? Мне на работу вообще-то, — зевнула Раиса, но он уже слышал, как шуршит в кровати.

Нет, Кошкина своя в доску девушка, она обязательно его подбодрит и развеет скуку.

— Тем более надо сходить развеется. У тебя сорок минут на одевашки, — мурлыкнул безапелляционно, бросая трубку, покосившись на свое отражение в зеркале заднего вида. Поправил прическу, давя по газам. Тоска гнала куда-то, без определенного маршрута. Ему совсем скоро двадцать восемь лет, за которые он не сделал ничего путного. Никому не интересны его навыки, женщины сходят с ума от любви, а мужчины от ревности. Магия или проклятие — кто скажет? Хотелось найти ответ, но был ли в этом смысл.

— Ладно, Ярик, — произнес сам себе уже, будучи во дворе знакомой многоэтажки в спальном районе. — Ты хреново стараешься. Разве сдаются люди после парочки неудач?

Хлопнул дверью, поднимая взгляд к светящемуся окну на пятом этаже, заметив отошедшую от окна женскую фигуру, а после хмыкнул, доставая сигареты.

— В жопу все, — двинулся к подъезду, набирая номер квартиры в домофоне. Писк замка, оповещающий об открытии и вот он уже внутри, дымит прямо на лестничной площадке, поднимаясь наверх.