Скажи, что любишь
Шрифт:
Впрочем, Вселенная уже позаботилась о том, чтобы обеспечить мне постоянный приток веселья. Просто расстаралась изо всей дурацкой мочи!
Гул телефона, вспышка экрана, новое сообщение.
Опять бывший муж. И в этот раз у него назрел животрепещущий вопрос:
Кто такой Слава?
У меня аж дыхание сбивается.
Я представляю, как Кирилл сидит в своем домашнем кабинете, в кресле, с ноутбуком на коленях и неспешно копается в моей личной жизни.
В порыве ярости я начала строчить гневное сообщение в десять строк длиной.
Тебя это не касается!
Ощущение западни усиливается.
Он молчит. Так долго не реагирует на мое сообщение, что я уже готова снова ему позвонить. Третий раз за день!
Такого не было за все то время, что мы были женаты. Нет, по началу я пыталась названивать, как заботливая жена, волнующаяся о том, где ее драгоценный муженек, хорошо ли он покушал, не устал ли от праведных трудов. Писала всякие глупости, присылала котиков, облака, печеньки и прочую хрень, но очень быстро мне объяснили, что все это лишнее. Что далеко не все млеют от котиков, что у драгоценного муженька нет времени на навязчиво заботливую жену, и что голодным он точно не останется…и речь не только о еде.
Прежние уроки я усвоила на отлично, но сейчас хотелось вытрясти из этого мерзавца всю душу. Я нервничала из-за него, ребенок нервничал, а Смолин продолжал методично натягивать наши нервы еще сильнее. Его желание прогнуть, подмять под себя и вынудить поступать так, как хочет он, доводит меня до зубовного скрежета.
Касается
Еще немного и телефон полетит в стену. Клянусь. Аж руки трясутся после того, как на экране высвечивается это слово.
Напоминаю. Мы уже четыре месяца официально в разводе. Вопросы подобного рода неуместны.
Пытаюсь быть вежливой и сохранить деловой стиль общения, но…
Так кто это?
Рычу в пустой квартире. Закипаю настолько, что еще немного и диван подо мной задымится.
Он просто не пробиваемый. Просто Великая Ледяная Стена, об которую можно с разбегу убиться.
Зачем он мне? Ну вот зачем? Хорошо же все было…спокойно.
Я не спрашиваю про твоих губошлепин, ты не спрашивай меня про личную жизнь
Я могла бы сказать, что Славка просто друг. Могла бы рассказать трогательную историю, как мы познакомились, и как виртуозно он вытаскивал меня из депрессии, в которую Смолин меня и загнал. Но зачем? Это личное, а мое личное больше никак не соприкасается с Кириллом.
Хотя он убежден в обратном.
Я же все равно узнаю
Боже, отвлеките его пожалуйста. Как угодно. Работа, девки, друзья. Что угодно, лишь бы он переключился с моей скромной персоны на что-нибудь другое. Иначе быть скандалу.
Цензурных слов не осталось, поэтому пишу:
Спокойной ночи
И отключаю телефон.
Все. На сегодня с меня хватит общения с бывшим мужем. Эту отраву надо принимать строго дозированно, по чуть-чуть
Чтобы не думать о Кире, я пытаюсь снова утопиться в работе, но мысли разбегаются как тараканы, и у меня не получается ровным счетом ничего. Внутри гудит, чешется, зудит от возмущения, пальцы трясутся, и в голове надсадно гремит многообещающее «Я же все равно узнаю».
Спустя полчаса я сдаюсь и захлопываю ноутбук:
— Чтоб тебе пусто было, Смолин!
Надо ложиться спать. Возможно, завтра утром станет легче. В голове прояснится, и я найду светлый проблеск во всей этой ситуации.
Увы, утро преподносит очередные сюрпризы из разряда «расслабились? Тогда мы идем к вам».
Во-первых, при включении телефона я обнаружила прекрасное Смолинское «мы не закончили». Не знаю, чего он там заканчивать собрался, я лично все. Наелась досыта, до тошноты. Поэтому игнорирую это письмо счастья.
Потом нахожу сообщение от отца:
Надеюсь, ты уже помирилась с Кириллом?
То есть по мнению папочки сразу после его звонка я должна была ползти на пузе, вымаливать прощение у бывшего мужа, и вприпрыжку скакать замуж еще раз.
Даже не думала
Моментально прилетает едкое:
А стоило!
Мое терпение с каждой секундой становится все тоньше. От него пластами отваливаются целые куски, обнажая пылающий комок нервов. Поэтому отцу отправляю то же, что и Киру накануне:
Тебя это не касается!
Конечно, он сразу звонит и, конечно, я не беру трубку. До одури скучаю по тому счастливому времени, когда спокойно нежилась в кровати, поглаживая тугое пузико, потом, закутавшись в мягкий халат, шлепала на кухню в меховых тапках. Делала себе кофе с зефирками и пила его, глядя машу и медведя.
Все, кончились мультики. Начались фильмы ужасов со Смолиным в главных ролях и папаней на подтанцовках.
Может, в деревню свалить? Куда-нибудь в тайгу. Где на сотню километров буду только я и десяток медведей? Хотя уверена, Кир меня и там достанет.
И это еще его предки, похоже не в курсе, что бывшая невестка понесла и вот-вот готова осчастливить их внуками.
Стоит только подумать об этом, как телефон снова оживает.
Твою мать! То есть его мать!
— Отстаньте от меня все, — со стоном прячу голову под подушку и жмурюсь, будто это может спасти меня от навязчивого гула, — просто идите туда, где были все это время.
Я в таком состоянии, что кажется будто подо мной тонкая ниточка, а ниже – пропасть. И вот иду я по этой ниточке, ручки в стороны растопырила, убого мотаюсь то в одну сторону, то в другую, пытаясь удержать равновесие.
Повторяю про себя, что нервничать нельзя, что нервничать вредно, что беременная должна быть румяной и счастливой, мечтать о розовых пупсиках, и не расстраиваться по пустякам.
Однако, после следующего звонка несчастная ниточка моего терпения рвется с громким треском.