Скажи мне все
Шрифт:
Руби распахнула дверь общежития и начала подниматься по лестнице. Халед следовал за ней по пятам. Я остановилась, чтобы поудобнее перехватить пакеты. Наверное, Джон решил, что я отстала достаточно далеко, потому что я увидела, как он повернулся к Максу и положил ему руку на плечо.
– Правильно сделал, что не полез со своими высокими моральными принципами; ты обязательно все слил бы.
Я не подняла взгляд, чтобы увидеть реакцию Макса. Помедлила у подножия лестницы, перекладывая тяжелые пакеты из руки в руку, чтобы сделать вид, будто я ничего не слышала. Краем глаза я заметила, что Макс смотрит на меня, гадая,
– Ты не мог бы подержать дверь? – окликнула я, продолжая притворяться и по-прежнему не глядя на него.
Джон уже шел наверх, перешагивая через две ступеньки.
– Конечно, – негромко отозвался Макс.
Мы вместе поднимались по лестнице, храня обоюдное молчание. Я пыталась понять, почему он не возразил Джону. Быть может, так положено между родственниками – я не понимала эту часть отношений между кузенами.
Я решила, что замечание Джона вызвано страхом: испугом от того, что нас могли поймать; должно быть, у него разыгрались нервы. Когда люди испуганы, они ведут себя странно и говорят не менее странные вещи. А может быть, он был в тот день в плохом настроении. Может быть, получил низкий балл за контрольную и вымещал это на окружающих. Я убедила себя в том, что это единичный случай. Мне не нужно было вмешиваться. Моя задача – быть спокойной, доброжелательной Малин. Расслабиться, как сказал бы Халед. Получать хорошие оценки. Обзавестись друзьями. Быть обычной студенткой колледжа. Я не намеревалась сворачивать на другой путь.
На следующее утро я шла через квадратный двор между корпусами, оставляя на росистой траве следы кроссовок. Шеннон хотела, чтобы мы встретились перед выходными, дабы не проделывать мыслительную работу с похмелья. Мы с Амандой неохотно согласились. В любом случае этот план был хорош хотя бы тем, что Руби не узнает о моем общении с той, которая ее так ненавидит.
Голова у меня гудела. Вчера ночью мы засиделись допоздна, играя в «квотерс» [7] , смеясь над нашей встречей с охранником и радуясь, что избежали неприятностей. К концу застолья даже Макс улыбнулся, когда Руби пошутила, что он был похож на оленя, застигнутого светом фар. Джемма была немного раздосадована – завидовала тому, что это не она выручила всех, применив свои театральные навыки. Она старалась скрывать то, что смотрит на Джона и Руби, но я заметила это. Весь вечер Руби держала Джона под руку и наливала ему пиво – до тех пор, пока мы не отправились спать.
7
«Квотерс» – игра на выпивку. Игроки по очереди бросают на стол монетки, стараясь попасть ими в кружку с выпивкой. Проигравший должен выпить содержимое кружки.
Обогнув угол, я свернула на дорожку, ведущую к библиотеке, и тут меня кто-то окликнул издали. Я заметила Макса, который сидел под деревом, окутанным яркой желто-оранжевой листвой, и махал мне рукой. Подойдя поближе, я увидела, что на коленях у него лежит учебник, а в руке, затянутой в перчатку без пальцев, он держит термос с кофе, над которым курится ароматный пар.
– Что ты тут делаешь? – спросила я, клацая зубами. – На улице такой дубак!
– Я согрелся во время пробежки, –
Я обвела взглядом пустой двор – никто еще не показался из общежитий, до начала занятий оставалось много времени. Макс продолжил:
– Я тут занимаюсь учебой. Не хочешь присоединиться?
– Э-э… нет. У меня сейчас по плану коллективная работа, – ответила я.
Это был первый раз, когда мы оказались наедине, и я не знала, что ему сказать. Оглянулась через плечо на библиотеку.
– Можешь идти, – произнес он с чуть насмешливой улыбкой. – Мы не обязаны поддерживать светский разговор.
Я поправила сумку, висящую на плече.
– Очень смешно. – Потом увидела фотоаппарат, выглядывающий из его сумки. – Снимаешь что-нибудь?
Макс опустил взгляд.
– Ну да. Для факультатива по искусству.
– Что-нибудь интересное?
Он отпил кофе, размышляя, хочет ли говорить мне об этом.
– Дом престарелых.
– То есть здание или…
Макс засмеялся.
– Людей в здании. Я снимаю портреты. Иногда пейзажи. Но моему профессору, похоже, больше нравятся пейзажи, так что, полагаю, именно ими я и буду заниматься.
– Так ты фотографируешь людей в доме престарелых?
– Да. Это началось с того, что им понадобился волонтер, который сделал бы снимки для их справочной доски. Что-то вроде перечня тех, кто там живет.
– Круто, – сказала я.
– Да. Очень грустно видеть тех, кто там обитает. Условия не то чтобы хорошие… Ты знаешь, что в Соединенных Штатах с престарелыми людьми обращаются достаточно плохо по сравнению с другими странами?
Я этого не знала.
– Нет, – ответила я.
– Это очень угнетает. Извини за негатив, вряд ли тебе нравится такой разговор…
– Нет, всё в порядке. Хорошо, что тебе до них есть дело. Наверняка ты им понравился.
Макс пожал плечами.
– Не знаю. Думаю, им просто хочется поговорить с кем-нибудь из внешнего мира.
Я не знала, что еще сказать. Взаимодействовать с людьми так утомительно… Потом раздался звонок.
– Мне нужно идти, – сказала я, поддергивая сумку повыше на плечо.
– Удачной коллективной работы, – пожелал он мне вслед, когда я снова направилась к дорожке; тон у него был озорной и чуть насмешливый.
Я оглянулась на Макса. Его худощавое тело казалось массивным в дутой куртке, а голова в шерстяной шапке, наоборот, выглядела маленькой. Я вспомнила свой разговор с Руби и задумалась, как у него сейчас с тревожным расстройством. Он выглядел спокойнее, чем когда-либо прежде с момента нашего с ним знакомства.
Было что-то притягательное в том, как он сидел тут в одиночестве. Это было мне знакомо – читать в тишине. В глубине души мне хотелось вернуться и сесть рядом с Максом, но я продолжила свой путь к библиотеке.
Я толкнула библиотечную дверь; ее металлическая оковка проскребла по полу. Библиотека казалась чужеродной в кампусе, ее архитектура ранних девяностых резко контрастировала с кирпичными учебными корпусами и каменными стенами. Вестибюль переходил в большую общую зону, где рядами выстроились рабочие и компьютерные столы. Я заметила Шеннон в дальнем углу у окна, на одном из диванов. Аманда сидела рядом с ней, подобрав ноги под себя; ее волосы были уложены в огромный узел на макушке.