Скажи мне все
Шрифт:
– Привет, – сказала я, подходя. Потом уронила сумку на пол и опустилась на диван, соседний рядом с тем, который занимала Шеннон.
– Доброе утро, Малин, – пропела Шеннон радостно и бодро. Я ненавидела, когда люди по утрам говорили так громко.
– Милый свитер, – с улыбкой произнесла Аманда. Мой свитер был старым, серым и скучным, как эта библиотека.
– Спасибо, – отозвалась я. – Может быть, мы…
Аманда прервала меня, выставив ладонь прямо перед моим лицом.
– Прежде чем мы начнем, – заговорила она, растягивая слова и нарочно нагнетая атмосферу, – я хочу сказать, что вчера
– Что? – спросила Шеннон.
– Ты знаешь, что он встречается с другой студенткой магистратуры? С той, которая всегда носит юбки-бохо, словно какая-нибудь хиппи…
– Да? – откликнулась Шеннон.
Я знала, о чем ведет речь Аманда. Прошлым вечером я видела Хейла в столовой с какой-то девушкой: они, держась за руки, продвигались к стойке с горячими блюдами.
– Судя по всему, – продолжила Аманда, – ее поймали, когда она крутила с профессором.
– Серьезно? – спросила Шеннон.
Вот почему я всегда ненавидела коллективную работу. Такая неэффективность раздражала и утомляла меня.
Аманда вела рассказ дальше:
– Ее застукали с одним из профессоров английского языка.
Конец предложения она буквально протараторила, словно была не в силах больше удерживать эти сведения внутри.
– Это очень плохо, – сказала Шеннон. – Просто ужасно плохо.
– Знаю. Я доделывала кое-какую работу в «Гринхаусе» вчера вечером и слышала, как другие профессора об этом говорили. И… – Аманда сделала паузу для пущего эффекта и понизила голос до шепота. – Этот профессор женат!
«Гринхаус» был одним из самых новых учебных корпусов; его строительство спонсировал какой-то богатый тип, давным-давно учившийся в Хоторне. В центре каждого этажа располагалась обширная рекреация с диванами и камином; там было куда уютнее, чем в библиотеке. Не было ничего необычного в том, что профессора и студенты сидели в одном помещении – предполагалось, что это создает приятную атмосферу для обсуждения научных вопросов.
– О-о, – выдохнула Шеннон, широко раскрыв глаза, – бедный Хейл!
– Ну да, ясное дело. Вот зачем она так с ним? Я имею в виду, он, конечно, ботан, но он милый. На мой вкус – слишком милый. Слишком… цельный. Я уверена, что встречаться с ним скучно.
– Так тебе нравятся тупые козлы? – поддразнила ее Шеннон. Аманда закатила глаза.
– Заткнись; ты же знаешь, что я имею в виду.
– Так ее выгонят? – спросила я, стараясь придать голосу заинтересованные интонации.
– Ну, я не знаю… Кому какое дело? Это просто дикий скандал. И к тому же я не думаю, что за такое выгоняют. По-моему, программа магистратуры – это не то, что просто колледж. В крайнем случае уволят этого профессора. Я имею в виду, трахать-то можно кого угодно, но только если от этого никто не страдает, – заявила Аманда.
Я оперлась лбом о ладонь. Несколько секунд мы все молчали.
– Знаешь, – сказала Аманда, глядя на меня, – похоже, ты нравишься Хейлу, Малин.
Я не ответила, но та не отставала.
– Что он вообще сказал тебе после того семинара?
Ей было завидно, что Хейл подошел не к ней. Я предпочла бы, чтобы он выбрал ее. Мне же лучше, если Хейл будет уделять внимание другим, тогда я смогу остаться незамеченной.
– Он
– Ну-ну, – хмыкнула Аманда. – Точно тебе говорю, ты произвела на него впечатление. Наверное, ему нравятся тихони с прибабахом.
Я проигнорировала это откровенно хамское замечание насчет моего характера, хотя оно было не таким уж ошибочным.
Аманда продолжила:
– И теперь, когда он один… – Она подняла брови, глядя на меня с явным намеком.
Шеннон широко распахнула глаза.
– Но он ассистент нашего преподавателя!
– Можно подумать, это кому-то когда-то мешало, тоже мне… – сказала Аманда, все еще ожидая моей реакции. – И кроме того, он выпустился только в прошлом году. Не то чтобы это была такая уж страшная разница в возрасте.
– Но все равно, целых пять лет, – возразила Шеннон. Она смотрела на меня, оценивая, насколько я заинтересована. Обе они хотели, чтобы я подтвердила или опровергла их выдумку. Я позволила, чтобы пауза затянулась до полной неловкости, и оставила все эти инсинуации без ответа. Аманду это явно раздражало. Она уставилась вверх, словно ей в голову пришла еще более интересная мысль.
– А может, ты, как и все на нашем курсе, положила глаз на Джона Райта?
– Ты знаешь, что он встречается с Руби, верно? – спросила я, доставая из сумки книги и раскладывая их на столе. Потом раскрыла ноутбук, и экран ярко засиял в тусклом утреннем свете.
Аманда закатила глаза.
– Она его недостойна.
Как и в прошлый раз, во время встречи в столовой, я чувствовала, что она ждет от меня вопросов. Но я не стала их задавать. Мне было приятно злить ее тем, что мне все равно, и это вызывало у меня особое чувство близости с Руби. Шеннон переводила взгляд с меня на Аманду и обратно, словно кошка, следящая за солнечным зайчиком.
– Итак, – произнесла я, насладившись тем, насколько неловкой сделала эту ситуацию, – приступим?
Я взяла книгу, ожидая, что они последуют моему примеру, но обе они смотрели на меня, словно на сумасшедшую.
Я вздохнула. Коллективная работа в самом худшем ее проявлении.
Глава 10
Я – обман, фальшивка. Если б люди узнали мои тайны, они не захотели бы дружить со мной.
Для начала – я ненавижу быть пьяной. Косой, синей, упившейся, залившей глаза. Я изображаю это, и изображаю убедительно. Быть трезвенником в колледже – значит остаться без друзей. Совсем. Все решат, что ты с придурью. В Хоторне по выходным мы только и делаем, что ходим на вечеринки и пьем. Даже ребятки-первокурсники из тихих общежитий в кои-то веки набираются. И когда они это делают, очень забавно бывает смотреть, как они теряют контроль над собой. Теряют контроль. Именно это мне ненавистно. Как только алкоголь обжигает мне глотку и пищевод, я стараюсь сопротивляться действию растормаживающих веществ. Я буквально чувствую, как мое тело замедляется, расслабляется. С языка у меня слетают случайные мысли и замечания – дикая мешанина личных сведений. У меня слишком много тяжелых и мучительных воспоминаний. Того, что я должна держать в себе.