Сказка без названия
Шрифт:
— Сейчас же отпусти меня, противная девчонка!
Настоящая чисть
Многие считают, что сказочники все сочиняют из головы. Так думают почти все взрослые, и даже некоторые дети. До тех пор, пока с ними самими не случается чего-то необычного. Уж тут эти недоверчивые начинают верить в сказки, как миленькие. А куда им деваться, если они вдруг встречают на улице говорящую лошадь, например? Или летающего слона? Поднимут голову посмотреть, не собирается ли дождик, а слон — вот он. Летит, ушами хлопает. Тут уж — все, не отвертеться. Не захочешь, а поверишь.
— Ну, чего уставилась? — грубо спросило существо, недовольно вертя носом, похожим на фигушку. — Никогда шишей не видела?
— Нет, — призналась Леля, — не видела. А шиши — это кто?
— Кто, кто, — передразнило существо, — дед Пихто!
Как видите, вежливостью оно совсем не отличалось.
— Подумаешь! — сказала Леля. — Какой сердитый!
— Конечно, сердитый! — заявил собеседник, назвавшийся шишем. — Пришли, рощу спилили, шумят круглые сутки! Приляжешь вздремнуть годков на двести — хватают без спросу, тащат невесть куда, да еще полоскают в какой-то громыхалке! А нечисти, между прочим, вовсе мыться не положено!
— Почему не положено? — удивилась Леля.
— Вот глупая девчонка! — фыркнул шиш. — Чего тут непонятного? Ведь она же н-е-ч-и-с-т-ь! А значит, чистоту не любит.
— А что она любит? — поинтересовалась Леля.
— Пакости делать, разумеется! — хихикнул шиш. — Шнурки развязывать, вещи чужие терять и ноги спотыкать!
Тут Леля сообразила, почему на нее сегодня столько неприятностей свалилось. Вы же понимаете, что неприятности не происходят сами собой. Их непременно кто-то кому-то устраивает. Если вы, например, уроните со стола пакет с мукой, или опрокинете тарелку супа на белую скатерть — так и знайте, что вы устроили маме крупную неприятность. А если неприятности случаются не от вас, то их наверняка устраивает кто-то другой.
— Это правда все ты наделал? — рассердилась Леля. — Развязал мои шнурки, потерял заколку и куртку замарал?
— Конечно, — гордо сказал шиш, — я мастер по мелким пакостям. В другой раз будешь знать, как нечисть хватать! От вас, людей, одни неприятности!
— Кто бы говорил! — обиделась Леля. — Я тебе никаких неприятностей, между прочим, не делала.
— А для нечистой силы приятности — это и есть неприятности! — отрезал шиш.
— Но ты же теперь постиранный, — возразила Леля, — значит, больше ты никакая не нечисть. А наоборот, самая настоящая чисть.
Тут шиш прямо ногами затопал от негодования.
— Ах, вот как! — пригрозил он. — Ты еще дразнишься! Ну, глупая девчонка, сейчас ты у меня получишь на орехи!
И как стукнет хвостом по коробке! Леля сразу поняла, что произошло что-то странное. Потому что в карманах ее кофты что-то появилось. Она сунула руки в карманы, и в самом деле обнаружила там орехи. Кедровые, лесные и даже один грецкий.
— Ой! — обрадовалась она. — Спасибо, я очень люблю орехи!
Но шиш почему-то этому совсем не обрадовался.
— Ах, так! — воскликнул он. — Погоди же, противная девчонка! Сейчас ты у меня попрыгаешь! — и снова стукнул хвостом по коробке.
Хлоп! И прямо с потолка упала на пол новенькая скакалка.
— Да что же это такое! — расстроился шиш. — Ты же мне всю волшебную силу мытьем испортила! Теперь, может, придется целую тысячу лет ждать, пока снова смогу пакости делать!
Думаю, теперь вам стало совсем ясно, что такое нечистая сила. Это просто чистая сила, на которую поналипло всякой гадости. А всякая гадость, как известно, получается от гадких поступков. Стоит начать их делать, хотя бы изредка — пиши, пропало. На иного человека к старости может поналипнуть столько, что его вовек не отмоешь. А что тогда говорить про сказочных героев! Они ведь иногда живут и тысячу лет! Я уверен, что если Кощея как следует отмыть, он станет вполне приличным старичком. Самое сложное в этом деле — запихнуть его в стиральную машину. Это счастье, что шиш такой маленький. Думаю, что и Леля это быстренько поняла.
— А мне кажется, очень хорошо, что ты стал добрым, — сказала она. — Потому что, по правде, ты совсем не злой. А очень даже симпатичный.
— Ты думаешь? — недоверчиво спросил шиш. — Раньше мне никто таких слов не говорил.
— Просто у тебя друзей не было, — сказала Леля. — Потому что ты раньше никому ничего хорошего не делал. А у добрых всегда друзья есть. Это в любой сказке написано.
В самом деле, вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то назвал Бабу Ягу симпатичной? Или Кощея? Или, тем более, людоеда? А уж про Чудо-Юдо девятиголовое и говорить нечего: еще тот красавец. Такого симпатичным только хороший друг назвать может. Но у Чуда-Юда, людоеда и Кощея друзей не бывает. Кто же захочет подружиться с этими злюками? Лично я бы не рискнул. Вот с отстиранным шишем подружиться — совсем другое дело.
— Теперь ты можешь со мной дружить, — предложила Леля. — Вдруг тебе понравится?
Шиш задумчиво почесал косматую бороду и ответил:
— Можно и попробовать. А то все пакости да пакости. Надоело за тысячу лет. Да и жить мне теперь все равно негде.
— А где ты раньше жил? — спросила Леля.
— В роще, под корягой, — ответил шиш. — Теперь мою рощу вырубили, а корягу выкорчевали.
— А ты живи в моей комнате, — обрадовалась Леля. — А то одной ужасно скучно.
— Ты пакости делать не пробовала? — спросил шиш. — От скуки хорошо помогает иногда.
Леля в ответ вздохнула:
— Похоже, что с тобой не соскучишься.
— Это точно, — хихикнул шиш. — Вообще-то, я не люблю жить в четырех стенах. Я же не домовой. Но я подумаю.
— Вот и здорово! — обрадовалась Леля. — Тогда нам надо познакомиться, чтобы по-настоящему подружиться. Меня зовут Леля. А тебя как зовут?
Шиш снова хихикнул в ответ.
— Никак не зовут. Просто шиш, и все. Вот глупая девчонка. Кто же будет звать нечистую силу?
— Но ты же теперь чистая сила, — напомнила Леля. — Значит, тебе обязательно надо имя завести.
Я думаю, что Леля совершенно права. Если у вас нет имени, непременно заведите хоть какое-нибудь. А то неудобно получится. Придет в гости друг и радостно закричит: "Эй, ты! С днем рождения!". Или: "Эй, ты! Как дела?". Не очень-то это вежливо, как вы думаете?
— На свете столько имен! — присвистнул шиш. — Пока выберешь — сто лет пройдет!
— А можно, я буду тебя называть Шишей? — спросила Леля.