Сказка для Алисы

Беляев Сергей Михайлович

Чуть полноватый, с неприятным красным лицом и наметившейся лысиной, он производил впечатление человека самолюбивого, мелочного и упрямого. Но при этом еще и жадного…

– Я щедро заплачу вам… – произнес Домиан. – Очень щедро…

Градоначальник, немного успокоившись, одарил его хмурым вопрошающим взглядом.

– То, что было в этом кошеле, – Домиан кивнул на ящик стола, – покажется сущим пустяком… Я буду платить вам каждый год. Хорошо платить! За снисходительность…

– Хорошо, – промолвил

мэр после небольшой паузы. – В следующий раз я, может, буду снисходительнее…

– И сейчас тоже! – настаивал Домиан. – Отпустите его, прошу…

Казалось, мэр колебался… Причмокивая губами, он пристально смотрел на Домиана маленькими покрасневшими глазками. Но, видимо, обида и природная жестокость взяли верх.

– Знаете, что, господин хороший! – медленно проговорил он. – Я не знаю, кто вы, и зачем вам понадобился этот дурак Талес, но не вам здесь командовать! Убирайтесь, ничего мне от вас не нужно…

– Подумайте хорошенько… – начал было Домиан.

– Нечего тут думать! – проорал мэр. – Убирайтесь! Если не хотите оказаться привязанным к тому же столбу, рядом с этим придурком!

– А почему вы его так называете? – спокойно спросил Домиан. – Вспомните хорошенько, что сталось с городами, которые ему пришлось покинуть… Будь по-вашему – экзекуция закончится, и я увезу его, но потом пеняйте на себя!

Мэр, проглотив очередную гневную тираду, снова зашевелил губами.

– Ну же, – усмехнулся Домиан, – вспоминайте: Гудрин – потоп, Мелата – пожар, Сигра – тоже пожар, Вистас – мор… Мне продолжать? А пока Дисли жил там, ничего плохого не случалось… Вам его беречь надо, как зеницу ока!

– Причем здесь Дисли Талес? – рявкнул мэр. – Просто совпадения! А может, как раз он и накаркал! Этот дурак всем порядком надоел – только и делает, что пугает народ! Люди сами хотят проучить его, и я не буду им мешать! Наш разговор окончен!

– Ну что ж, – устало вздохнул Домиан, – закончен так закончен… Может, тогда, вернете мне кошелек?

– Какой еще кошелек? Вот еще! – фыркнул мэр. – Это – ничтожная плата за мое время, которое вы бесцеремонно отняли! К тому же, я даже не знаю, что в нем…

– Золотые двойные дублоны, – ответил Домиан. – Ровно сто…

Глаза мэра расширились от удивления.

– Сто двойных дублонов золотом за шкуру этого дурака?

– Именно! И это было только начало – вы получали бы по триста каждый год, пока Дисли жил бы в этом городе, целый и невредимый!

Мэр облизнул губы.

– Но позвольте! Это не в моей власти… Народу он порядком надоел…

– По всему видно, что вы очень уважаемый человек, вас бы послушали…

Мэр снова заколебался:

– Ну, если он принесет публичные извинения… – начал было он.

– Не принесет. Вы же знаете, насколько он упрямый! С ним тяжело, поэтому такая цена… –

ответил Домиан.

– Ах, он упрямый! – мэр снова завелся. Вспомнив обиду, он аж весь побагровел. – Так знайте! – прорычал он, – Я еще упрямее! Вот как мы с вами поступим, милостивый государь: вы и так каждый год будете передавать по триста двойных дублонов золотом, иначе вместо тухлых початков в вашего Дисли полетят камни! Сегодня же! И плевать мне на этого судью – старый тюфяк!

– Похоже, Рихэддарт все-таки прав – люди понимают только страх, – пробормотал Домиан себе под нос.

– Что вы там бормочите? – мэр тяжело дышал. – Так да или нет?! Или еще один кошелек, сейчас же, или камни! Не слышу!

Домиан поднялся с кресла и шагнул к мэру. В следующий миг почтенного градоначальника так приложили головой о стол, что у того искры полетели из глаз.

Домиан, держа его вывернутую руку, промолвил тем же спокойным голосом:

– Это вы послушайте меня, милостивый государь! Если с головы Дисли Талеса упадет хоть один волос, я шкуру с вас спущу, лично!

– Стража!.. Стража!.. – чуть слышно хрипел мэр.

– Заткнись! – рявкнул Домиан и, повысив голос, крикнул: – Эд, друг мой!

В тот же миг в дверях показался седобородый стражник. Домиан отпустил руку градоначальника.

Мэр, потирая плечо, вскочил и отступил на пару шагов. Указав на Домиана трясущимся пальцем, он приказал стражнику:

– Немедленно арестуйте его, Чосир! Это разбойник, бандит! Он угрожал убить меня! В темницу… Казнить!.. Кто пустил?! – градоначальник захлебывался от негодования.

– Непременно, ваша милость! – ответил охранник, который зачем-то запер дверь на массивный железный засов…

– Он твой, друг мой, – устало бросил Домиан. – Я сделал все, что мог!

Народ на площади недовольно гудел – обещанная экзекуция откладывалась уже почти на час.

Внезапно на сколоченный наспех деревянный настил, при помощи двух стражников, забрался не кто иной, как мэр Сид Шурли, собственной персоной. Толпа поутихла.

– Граждане славного города Товира! – обратился к ним запыхавшийся градоначальник. – Экзекуция почтенного Дисли Талеса отменяется!

Толпа еще сильнее загудела.

– Но, раз вы все здесь собрались, не расходитесь! – продолжил мэр. Он был бледен, и даже издалека было видно, что он дрожит всем телом. – Так вышло, что в наш город прибыл знаменитый артист, жонглер, фокусник и шпагоглотатель, и он с радостью продемонстрирует вам свое непревзойденное искусство!

В толпе послышались отдельные одобрительные возгласы, но недовольных выкриков было гораздо больше.

К мэру поднялся высокий человек, одетый в яркий костюм уличного артиста, и что-то шепнул ему на ухо.