Сказка для Алисы
Шрифт:
Выполнив просьбу Алисы, она всё же подстраховывала её под руку. Они ступили на эскалатор. Ольга была настороже, готовая подхватить, но Алиса справилась. Даже не покачнулась, умница.
В огромном ТРЦ располагался массажный кабинет, и Ольга три раза в неделю возила Алису на сеансы, отлучаясь с работы в свой обеденный перерыв. Пока Алисе делали массаж, Ольга перекусывала в кафе на первом этаже, потом подвозила Алису домой (это было по пути), и возвращалась на работу. Самостоятельная Алиса могла и одна ездить на массаж на общественном транспорте, но Ольга настояла на своих услугах водителя.
Сегодня Ольге нужно было подстричься. Посвящая каждую свободную минутку своей «писанине», она всё никак не могла выкроить время на парикмахерскую и дотянула до того, что волосы уже лезли в глаза. Обросла до безобразия, хотя Алисе нравилась эта копна. И вот что теперь делать? Жертвовать обедом? Видимо, придётся. На работе можно и кофе с печеньем как-нибудь. Улучить минутку.
Рядом с массажным кабинетом работал частный стоматолог, и возле его двери светловолосая женщина уговаривала плачущего мальчугана лет шести:
— Артём, ну ты же большой мальчик! Ну чего ты? Тётя врач укольчик сделает — и будет совсем не больно!
Ольга узнала бы этот голос из тысячи других — эту развратную хрипотцу, эту манеру немного растягивать слова. Обращённый к ребёнку, он звучал странно и неуместно. Таким голосом только с папиком-толстосумом разговаривать, выпрашивая у него очередную шубу, бриллиантовое колье или поездку на Мальдивы, но не уговаривать детей зайти в кабинет зубного врача. Мокрая еловая хвоя вдоль кладбищенской аллеи, разбитый байк и Санькино: «Бабы — как автобусы. А ты — одна». Боль, с которой началось путешествие на дно.
Она не просто опустилась на дно. Её в него впечатали. Лицом вдавили. Фейсом об тейбл. И чтобы от этого дна оттолкнуться, требовался не жим ногами, которым Ольга сейчас качала квадрицепсы и ягодичные. Нужно было усилие душевного мускула, а он-то у неё как раз и истощился порядком.
И всё же она это сделала. Оттолкнулась. И никакая Маша с её блядским голосом и такой же шлюшьей улыбочкой не могла зацепить её.
— Артёмка, ну, будь мужиком! Давай, заходи к тёте доктору, а потом мы с тобой пойдём по магазинам и купим тебе всё, что захочешь! Ты же видел, как тут много магазинов? Мы их все-все обойдём и купим кучу всего, м-м? Всё, на что пальцем покажешь! Ну, договорились?
Пацану лет шесть... Ольга прикинула: не могла Маша успеть. Что-то здесь не сходилось по срокам. И лучше бы пройти мимо неё поскорее, пока она не увидела.
Но мальчик, задержав взгляд на хромой тёте, перестал хныкать. Её странная походка заворожила его, и Маша посмотрела в ту же сторону. Лицевые мышцы Ольги застыли в каменной непроницаемости. Да, всё та же тропическая лазурь глаз, ласково-развратных и бесстыжих, тот же широкий чувственный рот, размеры которого наводили на неприличные ассоциации. Ей очень шла ярко-алая помада — матовая, без блеска. В зрачках вспыхнули искорки узнавания, и чем ярче они разгорались, тем суровее сжимались губы Ольги.
— Здравствуйте, проходите! — Это массажистка приоткрыла дверь, приглашая Алису.
Приветливая женщина лет сорока пяти, улыбчивая.
— А почему тётя хромает? — спросил мальчик.
К счастью, его вопрос прозвучал уже после того, как дверь за Алисой закрылась. Маша сказала:
— Тётя болеет. — И, поднимаясь с корточек, улыбнулась Ольге никогда не смущающимися, пристально-ласковыми глазами: — Привет. Не ожидала тебя встретить! Как дела?
— Всё отлично. — Удивительно, как ровно и спокойно прозвучал голос. Хотя с чего Ольге волноваться? Нечему в её груди трепыхаться. Всё отмерло и остыло, не осталось даже доброй памяти. — Извини, я спешу.
Наверно, грубовато вышло, но миндальничать и расшаркиваться Ольга не видела смысла. Мраморно-белая гладь плиточного пола, прозрачные стены секций, пестрота и суета. Музыка откуда-то с потолка. Потребовалось с полминуты, чтобы сориентироваться и определить, в какой стороне парикмахерская.
Это был совсем простой и недорогой салончик, клиенты шли не по предварительной записи, а в порядке обычной очереди. Перед Ольгой была всего одна посетительница с несложной стрижкой.
— Вы на стрижку? — Мастер бросила на Ольгу равнодушный взгляд, на миг отрываясь от работы. Получив кивок, добавила: — Минут пятнадцать-двадцать придётся подождать.
Ольга села на один из стульев в небольшом «предбаннике» — специальном закутке для ожидающих клиентов. Нечему в груди содрогаться, быльём поросло, и память осталась лишь недобрая, как глухая боль. Нет, и панической атаке не с чего накатывать, хотя лёгкая дрожь нервов и холодок под коленями, как на краю пропасти, Ольгу всё-таки посетили. Нехватка воздуха? Да нет, просто в парикмахерской душновато. И музыка с потолка такая издевательски-жизнеутверждающая: «I Feel Good». Нечего вспоминать, не из-за чего переживать.
— Вот ты где! — Маша опустилась на стул рядом, не сводя с Ольги насмешливого взгляда. — И чего это мы убегаем, м-м? Можно же было хотя бы из вежливости минутку поболтать.
Видимо, она всё-таки запихнула мальца в стоматологический кабинет. Брендовые шмотки, безупречный маникюр с глянцевым гель-лаком, тонкий шлейф дорогих духов. Длинная, стройная нога в сапоге на хищно-высоком каблуке чуть покачивалась, поблёскивая лакированной кожей голенища. Короткая юбка, колготки дымчато-серого оттенка, красный кожаный плащ. Агрессивно-сексуальный образ, кошачья грация. Бёдра — по-прежнему точёные; безукоризненные линии, ничего лишнего. Кажется, немного похудела, стала чуть сухощавее.
— А о чём нам разговаривать? — Ольга слегка отстранилась от тёплого плеча, прильнувшего к ней фамильярно-развязно.
— Ну так... О разном, — усмехнулась Маша. И легонько, почти невесомо хлопнула Ольгу по колену: — Да ладно тебе, расслабься.
Клубничная нотка в её дыхании. Жевала жвачку? Или ела что-то ягодное?
— Твой малец? — не зная, о чём ещё спросить, глуховато выдавила из сухого горла Ольга.
— Не-а, пасынок.
Год назад Маша удачно выскочила замуж. Супруг её был большой шишкой в городской администрации, а Артём — его сын от первого брака.