Сказка для Анжелики
Шрифт:
Мы выдвигаемся в обратный путь. Я включаю телефон, вставляю в него симку, и сразу же на дисплее высвечивается куча пропущенных. Звонила Юля, Ярослав, дед Пашки.
Первой набираю Юлю.
– Анжелка, вы куда пропали!
– кричит Юля. – Я чуть с ума не сошла!
– Юлечка, прости, телефон отключила, симку вынула, нужно было для дела, - стараюсь успокоить подругу, а она на миг замолкает, и между нами повисает пауза.
– Анжелка, только не говори, что вчерашнее происшествие ваших рук дело? – вдруг осторожно говорит
– Какое происшествие?
– Вчера горел дом депутата Хусаинова, об этот во всех вестях трещат, - тихо говорит Юля.
– Юль, ничего там не горело, там дымовуха была и все, - усмехаюсь я. – Считай перфоманс.
– Теперь на всех экранах области пьяная рожа Роберта, который тычет кукишем в лица репортеров, - ржет Юлька.
– Ну, мы этого и добивались.
– Скандал развивается, да? – вдруг спрашивает Юля.
– Да, будет еще много интересного.
Звонок прерывает другой входящий. Потом звонит телефон у Паши. Практически всю дорогу мы только и говорим с друзьями.
Вскоре мы уже на территории нашей области. Но Паша домой не спешит. Он снова едет к тому месту, где мы оставляли нашу машину.
– Надо забрать улики, - ухмыляется он.
И вот я сижу в машине одна.
Пашка ушёл в лес. Где-то там возле забора мы оставили лыжи и ещё одну сумку. Тихо. Где-то в ветвях березы чирикает воробей, да скачет яркий снегирь в ветках рябины, пытаясь обклевать яркие ягоды.
– Кого ждете, красавица?
– возле меня, как из-под земли вырастает фигура здорового мужика. Ему навскидку лет сорок, приземистая фигура, небритая морда и стойкий запах перегара.
– Мужа жду, - спокойно отвечаю ему.
– Давно, смотрю, мужа вашего нет, - мужик подходит близко, вторгаясь в мое личное пространство. – Замерзла поди? Может, погреемся?
И его рука тянется к застежке на моей куртке. Вот что-то мне не очень хочется «греться» с бомжеватым мужиком.
– Я тебе погреюсь сейчас, - гремит сзади, и огромный кулак в один миг смахивает мужика в сторону.
– Ты чо, ты чо! – орет мужик. – Я только с девушкой поговорить хотел.
– Я тебе сейчас все хотелки то отобью, - наседает Паша.
Мужик, взвизгнув по-бабьи, отползает от Паши в сторону, елозя попой по снегу.
– Мужик, угомонись, я ничего такого не хотел, - верещит опойка. – Я не знал, что девушка занята.
– Девушка тебе ясно сказала, что мужа ждет. Чего руки тянешь? – и Паша за воротник одним рывком мужика ставит на ноги, а потом одним ударом сшибает в сугроб.
– Урод! – рычит Паша. – Анжел, в машину села.
Он командует, а сам укладывает вещи в багажник и пристраивает лыжи в салон.
Но мужику захотелось мести, он выкарабкался из сугроба и бросается на Пашу сзади.
Пашка успевает в последний момент развернуться. И я только вижу, как блеснуло лезвие ножа.
Глава
Вижу все, как в замедленной съемке. Длинное лезвие ножа, отведенный назад локоть нападающего, грозный рык, горящие глаза. У Пашки почти нет шанса, может он и увернется, но только раз, а там…
Сама не понимаю своих действий. Резко распахиваю дверку машины, одним движением достаю сумку, вторым расстегиваю молнию. Ружье ложится мне в руку, как родное. Зря что ли отец меня учил стрелять с двенадцати лет.
В прицеле перекошенное лицо негодяя.
Нет. Туда стрелять нельзя! Вышибу солью глаз, засудит.
И я направляю дуло на руку. Но подонок двигается удивительно быстро, не смотря, что ещё не протрезвел и габариты его немаленькие.
Вот край шубы распахивается. Он бросается вперед, а я нажимаю на курок.
Гром выстрела, отдача в плечо. И я жму второй курок. Уже не смотрю в прицел. В воздухе запах пороха, еще отдача, гром выстрелов вспугивает стаю воробьев. И те с громким чириканьем улетают.
Наконец я опускаю ружье.
Мой противник упал на снег и жалобно скулит. А Паша стоит с бледным лицом.
– Ничего себе…
Я обхожу машину и смотрю на мужика. Он корчится от боли и стонет, держась за причинное место.
– Ничего себе, как ты точненько попала, - на лице Паши слабая улыбка.
– Я целилась в руку с ножом, но он так быстро бросился вперед, что я попала не туда, - оправдываюсь я.
– Никогда не буду тебя обижать, Анжелка, а то отстрелишь самое дорогое и не скажешь за что, - Паша начинает приходить в себя и с жалостью смотрит на мужика. – Э, мужик, то соль была, ты иди в баньку, в горячей воде посиди, пройдет.
– Ссссссссуууууукиииии, - шипит мужик. – Убью, ссссууууккккииии. Ааааааааааааа.
Стонет он.
– Ну, как знаешь, - разводит руками Паша.
И мы садимся в машину и уезжаем.
– Обалдеть, ну ты у меня боевая, - ржет по дороге Паша и хлопает по рулю ладонью.
– Паш, я реально за тебя испугалась, когда он достал нож…
– Какой нож? – вдруг спрашивает Пашка.
– Паш, у него в руке был нож, огромный такой кухонный, ты не видел?
– Нет, - удивленно говорит Пашка. – Я только заметил, что он руку назад немного завел, думал, может кастет у него. Про нож даже не подумал.
И тут я понимаю, что стояла под другим углом и видела гораздо больше, чем было видно Паше. В какой-то миг мне становится страшно. Пашка мог броситься вперед на мужика и налететь на нож, он ведь не заметил бы опасности. Если бы не моя реакция, то сейчас, возможно, я ехала с ним на скорой помощи в больничку. И это при хорошем раскладе. У меня холодок пробежал по спине.
– Паш, дай слово, что ты не будешь бросаться вперед, не оценив обстановку, - у меня в голосе слезы, я проживаю сейчас ситуацию, когда Пашу убивают на моих глазах.