Сказка для девушек за тридцать
Шрифт:
В отчаянии она завертела головой, перебегая глазами от одного лица к другому, и неожиданно увидела его почти рядом с собой — метрах в трех.
Она смотрела на него, узнавала и не узнавала. Это было невероятно, но это, несомненно, был Он, ее таинственный незнакомец. Но таким она его еще не видела — он смеялся! Высокий, подтянутый, в отличном костюме, он был прекрасен! Во всяком случае, Алла не видела в нем никаких недостатков.
Мир сузился до фрагмента размером примерно метр на два.
Наверное, она смотрела слишком пристально, потому что он, почувствовав что-то, повернул голову точно в ее сторону и взглянул ей прямо в глаза.
Нет, никакая молния между ними не ударила и электрические разряды не пробежали. Но внезапно возникшее напряжение становилось все сильнее, притягивая их все ближе друг к другу.
Он перестал смеяться, но продолжал улыбаться не столько губами, сколько глазами.
Быстрый танец закончился, заиграла медленная музыка. Бородатый детина дернул Аллу за локоть. Она не обратила на него никакого внимания и совершенно естественным движением положила руки на плечи незнакомцу.
Он обнял ее за талию, и они медленно поплыли вдаль.
Зеркальный шар кружился под потолком, разбрасывая по стенам разноцветные блики, а ей казалось, что это звезды падают с неба.
Боль в виске становилась невыносимой. По силе ощущений с ней мог сравниться только зов переполненного мочевого пузыря.
Остатки сна постепенно растворялись в предутренних сумерках.
Алла слушала храп, доносящийся справа, и чувствовала, как ужас накрывает ее с головой. Господи, что она наделала!
В голове вертелись обрывки воспоминаний о вчерашнем вечере, плавно перешедшем в ночь. Все было каким-то сумбурным и невнятным. Алла плохо помнила детали, да и не была уверена, что хочет вспоминать. Во всяком случае, он, вероятно, получил то, что желал. А она?
Алла представила, что сказала бы Варвара, если бы узнала о таком позоре, и ей захотелось умереть.
Это было нестерпимо. Глаза не открывались полностью. Проделав в них маленькие щелочки, она с трудом поднялась с комканой постели и на ощупь побрела по квартире в поисках ванной комнаты.
Наконец нужная комната была найдена. Но, чтобы ею воспользоваться, необходимо было включить свет. Собравшись с силами, Алла нажала на выключатель и чуть-чуть приоткрыла дверь, привыкая к свету. Потом зашла внутрь и уселась на самое ценное изобретение человека со времен колеса, ощущая, как с каждой секундой освобождаемое внутри ее пространство заполняется жизненной силой.
По крайней мере, одной проблемой стало меньше. Алла озиралась по сторонам, сидя в уголке и постепенно приходя в себя. То, что она видела, нравилось ей все меньше и меньше.
Нет, ванная комната была большой, современной
Вторая волна ужаса пополам с паникой сдавила горло и парализовала оживившийся было мыслительный процесс.
Хотелось верить, что этот тип все же не был последней сволочью и не привел в дом чужую женщину в то время, как там находилась своя. Но проверять это у Аллы не было никакого желания.
«Вон отсюда!» — сказал внутренний голос. И он, как всегда, был прав.
Очень тихо, на цыпочках, она вернулась в спальню, где стоял мерзкий спертый кислый запах. Быстро, стараясь дышать через раз, собрала вещи и опять же на цыпочках вышла в коридор.
Там бесшумно оделась, схватила сумку и выскользнула за дверь.
На улице она постояла несколько минут, жадно глотая морозный воздух. Потом зачерпнула горсть свежевыпавшего снега и потерла им щеки.
Воскресное утро набирало обороты. Почти рассвело. Где-то в стороне слышался шум проезжавших машин. Дворник в синем фартуке расчищал от снега дорожку к соседнему подъезду.
Алла вздохнула и пошла прочь, пытаясь сообразить, где она, и озираясь в поисках автобусной остановки.
9 декабря
Лариса. ПОКУПКА МАШИНЫ
8 декабря Зубов был не в состоянии ехать с женой покупать новый автомобиль, как ни пыталась Лариса привести мужа в чувство.
Остаток праздничной ночи он провел в обнимку с унитазом, а затем весь день пролежал в постели. Лариса обильно поила его сначала слабо разведенной марганцовкой, потом крепким сладким чаем с корочкой черного хлеба. Ближе к вечеру она принесла мужу в постель чашку горячего куриного бульона.
Зубов стонал, безропотно пил марганцовку, чай и бульон и вяло щелкал по каналам телевизора. Часам к одиннадцати ночи он наконец ожил и потребовал есть.
Здоровье его было явно вне опасности, однако новая машина накрылась медным тазом.
«Черта с два, — подумала Лариса. — Не отвертишься». И первым делом, придя на следующий день на работу, отпросилась у Марии Спиридоновны с обеда.
Зубов заехал за женой помятый, но бодрый. Движимый чувством вины (испортил праздник), признательности (спасла жизнь) и глубокой благодарности (не сказала ни слова), он готов был на все, в том числе и на то, чтобы сдержать обещание.
Лариса знала, что рано или поздно он все равно купит ей новый автомобиль, поэтому основательно подготовилась — они не метались от салона к салону, они поехали туда, где вожделенный RAV4 был в наличии.