Сказка о девочке, о корабле, который она смастерила, и о путешествии, опоясавшем всё Королевство Фей
Шрифт:
Раскрыв от шока и удивления рот, Сентябрь вдруг разрыдалась; слезы, которые она сдерживала до сих пор, потекли ручьями по желобкам между верхушками маффинов, устилавшими площадь. Суббота обнял девочку одной рукой, но кроме как этим помочь ей совершенно не знал как. Конечно, плакать теперь было глупо, - но исстрадавшаяся душа Сентябрь, подвергнутая столь многим тяжелым испытаниям за столь короткое время, переживала невероятно болезненный удар в место, которое она считала самым защищенным: свою осмотрительность в выборе пищи. Пусть Маркиза и устрашила ее, пусть Суббота поразил своей добротой и надломленностью, а Дол – своей преданностью. Но Еда Фей, она была уверена,не смогла подобрать отмычек к ее душе. Как бы она тогда смогла не съесть ее ни грамма! И в этом аспекте превзойти большинство маленьких девочек, которым в сказках запрещали прикасаться
– Что теперь со мной будет? – всхлипывала она едва слышно.
– Мы не можем знать, Сентябрь, - ответил Отадолэ, виляя хвостом в замешательстве, - Мы ведь не Зачарованные.
– Взгляни лучше с другой стороны на это! – восторженно произнес коротышка, - Можно ведь есть до отвала и ничего не бояться! Еда Фей самая лучшая; каков бы был смысл предостерегать детей, если это было бы не так? И лично на меня твоя …м-м-м воздержанность произвела впечатление и даже растрогала. Меня зовут Доктор Восенев, и я здесь Наместник. Мы вас ожидаем, как нас и просили, - тут он приветственно поклонился в пояс, и его лабораторная куртка едва не сползла с узких плеч. – Добро пожаловать на пир в честь свадьбы моих помощников.
Сентябрь также ответила глубоким поклоном.
– Позвольте представить моих друзей. Отадолэ, - он виверн, а не дракон. И Суббота. Меня зовут Сентябрь.
– Какое превосходноеимя! – восторженно промолвил Доктор Восенев.
Откуда-то с южной окраины поселка внезапно донесся громкий и радостный шум, и буквально через несколько мгновений центральная площадь перестала быть загадочно безлюдной. Целая толпа созданий, выглядевших так же, как и Доктор Восенев, переместилась с одного торжественного мероприятия на другое, ни на секунду не прекращая плясать, кричать, свистеть в деревянные свирели и подпевать весьма странным песням, сложенным практически без рифм. В дополнении к маленьким костюмам каждый в этой толпе украсил свою голову ярким венком из листьев, - ведь в Провинции Осени листья превосходят по яркости любой из цветков. У многих на лицах были сверкающие маски: в основном черные, с узорами из позолоты или кармина.
– Мне кажется, это черешиды, - неуверенно прошептал Дол. Он определенно рассказал бы подробнее о них и просветил бы девочку, не начинайся название этого народа с буквы «ч», что только еще больше смущало его.
Движущуюся толпу возглавляли пара созданий, не отрывавших друг от друга взгляды, то смеявшихся, то смущенно красневших. Один из них был юноша, - рыжий от кончиков волос до ногтей трехпалых ног, блестевший словно кожура наливного яблока. На нем был малиновый вечерний костюм с малиновыми запонками и малиновым галстуком. На его избраннице, юной девушке, золотистой от кончиков ресниц до пяток, было платье цвета жирного сливочного масла, а волосы, один в один напоминавшие оттенок пожелтевших березовых листьев, украшала длинная фата в тон к платью.
– Рыжего зовут Рубедо, - обрадовано прокомментировал Доктор Восенев, - он специалист в области Грубых Оценок, весьма многообещающий паренек, хотя и небрежен в области математики, что естественно. Его возлюбленная, Цитринита, настоящая звездочка в моем классе. Сейчас она трудится над решением сложнейших алхимических загадок. И она их решит, - потому что это то же самое, что и всякое подлое беззаконие в детективных романах. Я так горд за каждого из них, и рад их союзу, что вот-вот пущу почки! – в подтверждение своих слов он вытащил из кармана оранжевый платок и вытер глаза, а затем и пальцы обеих рук.
– Прошу всех! – звонким и чистым, словно последние лучи предвечернего солнца, голосом объявила Цитринита. – Объедайтесь! Пусть никто не выйдет из-за стола голодным, чтобы и дальше удача не оставляла всех нас!
Обрадованный приглашением Дол тут же подскочил к столу.
– А редиски у вас, к моему сожалению, наверное и нету, - проворчал он, но тут же один из пареньков протянул ему блюдо с крупными красными корнеплодами, блестевшими так, словно были специально отполированы.
Взглянув, словно извиняясь, на Сентябрь, Суббота на крохотный шажок приблизился к столу.
–
В эту ночь, - и это стоит особо отметить, - Сентябрь кушала так, как ни один ребенок до неё не ел. Она попробовала практически всё, - что-то по кусочку, а что-то и по целой тарелке: ведь кухня Фей своей сложностью и пикантностью не уступает ни одной из известных традиционных кухонь. Она даже пропустила стаканчик орехового пива и оставила совсем чуть-чуть в креманке, вырезанной из тыквы, мороженого из цветной капусты. На двоих с Субботой они одолели порцию Куличайкового Яйца, - которое вообще не было похоже на яйцо, ни формой ни содержанием, - а представляло собой сложное блюдо, закупоренное в скорлупу сахарной глазури. Суббота ловко расставил вокруг медного-розового шара восемь костяных чашечек и специально прилагавшейся ледяной иголкой проткнул в восьми местах скорлупу. Жидкости восьми разных цветов, к восторгу Сентябрь, заполнили маленькие чашки. В не меньший восторг привел девочку и вкус каждого из напитков: фиолетовый отдавал медом и жаренными каштанами, кроваво-красный напоминал инжирный хворост, а сливочно-розоватый был по вкусу как мармелад из лепестков розы и лимона. Каждый раз она передавала чашку Субботе, и он, (несмотря на то, что его изголодавшийся организм требовал соленого камня или морского галуна) отпивал вслед за ней. Выпив до конца содержимое всех чашек, Суббота показал Сентябрь как следует протыкать верхнюю полусферу яйца, чтобы можно было снять верхушку, добавить внутрь воды и получить настой, повкусу напоминавший чай с кыжовником. Сентябрь еще четыре раза применила ледяную иглу, - и половина скорлупы действительно отвалилась, открыв замысловатый натюрморт, размещавшийся внутри: на берегу из промасленного серого хлеба в окружении вымоченных в брэнди моллюсков и ярких ягод, названий которых девочка не могла вспомнить, но вид и формы которых просто захватывал дух, находилось гнездо, похожее на фисташковую тарталетку, в котором восседала крохотная, до золотистой корочки запеченная птичка.
Чем ближе к концу подходил пир, тем глубже в Сентябрь впивалось чувство жалости к самой себе, за то, что отринула так много предыдущих предложений восхититься пищей Фей.
– У вас еще остались силы, чтобы взглянуть на мои классы, - громко и удовлетворенно рыгунв, спросил Доктор Восенев. – Я думаю там, найдется для вас много любопытного.
Ночь была еще не такая темная, одинокий ветерок слабо трепыхал горевшие в канделябрах свечи. Небосвод был чист и усеян яркими и холодными звездами.
– Естественно, Рубедо и Цитринита составят нам компанию, - добавил он.
– Но ведь сегодня их брачная ночь! – запротествала Сентябрь, - Я уверена, они хотели бы взять молочка и интересную книжку и уединиться где-нибудь.
При упоминании книжки, Дол фыркнул. Не дожеванные остатки редиски виднелись на его усах. Отблески свечей придавали его глазам мягкий, хоть и усталый блеск. Девочке сразу вспомнились его слова о том, что они принадлежат друг другу, и теперь она находила в этом некоторую прелесть. Она чувствовала, что когда-нибудь, когда она вдруг окажется в темноте и холоде, мысль эта определенно ее согреет и приободрит.
– Ерунда! – взмахнув рукой ответил Доктор Восенев. – У них каждая ночь – брачная. И каждой ночью – свадебный пир в их честь. Завтра у них снова эта же церемония, эти же пляски и эти же песни и та же работа ночью в моих классах, ибо работа обязана быть выполнена, пусть и ночь оказывается брачной. А после этого мы снова повторим всё этого с самого начала. Ведь церемониал привносит в нашу жизнь восторг и комфорт в эти мрачные времена!
«Там всегда осень, всегда свежий сидр и тыквенные пироги, и листья всегда оранжевые и свежесрубленное дерево сразу принимается гореть в камине. И там всегда Хэллоуин». – сразу вспомнились Сентябрь слова Маркизы. Девочка смотрела как танцует народ черешидов, какие безумные были их движения и какие красивые были их маски, - как они прятались в тени и, выпрыгивая из них, пугали друг дружку.