Шрифт:
некотором царстве, в некотором государстве жили-были Фёдор да Марья. Жили они ладно, душа в душу. Не богато, не бедно. Честно трудились.
– Красавица девица, - люди молвили. Кто по-доброму, а кто и с завистью… Подошло время и стали засматриваться на Русанушку добры молодцы. А Василий, молодой купец, славный удалец, больше всех… Давно он с Русаной знался. Заглядывался на неё. Готовился сватов засылать. Да и Русанушкино сердечко чаще билося, коли случалося ей Василия встретить.
– Стала дочка подрастать, надо, скоро сватов ждать, – мечтала добрая матушка. И потихоньку приданое в сундук складывала.
Да не суждено было увидеть ни Фёдору, ни Марье, как дочка под венец пойдёт. Беда стряслась, как гром среди ясного неба. Занемог батюшка да и умер, а потом и матушка с горя-горького.
Долго кручинилась Русана, слезами заливалася. Так любила она отца с матушкой. А осталась одна-одинешенька. Не смогли утешить её и дорогие подруженьки. Но не век слёзы лить, стала Русана дальше жить. Ходила она к ручью-студенцу на берегу моря. Сиживала там, глядя вдаль. И печаль кручина её растворялася.
Пришлось ей всё хозяйство на себя взять. Смышленой оказалась Русанушка. Дела-то в руках у неё спорились.
Постучала однажды в дверь к ней божья странница, слово молвила:
– Ой, ты, красна девица. Будь добра, дай воды испить. Притомилась я с дороженьки. Разболелеся мои ноженьки.
И Русанушка, душа добрая, позвала странницу в горницу. Напоила-накормила, спать положила. А утром та и говорит красе-девице:
– Ох, Русанушка, я не просто странница – я ведь тётушка твоя родимая. Фетинья. Долго-долго не видались мы, уж не чаю, что и помнишь ты меня. Только ты у меня осталася на белом свете. Чем одним горе-горевать, давай вместе век-вековать.
Ох, обрадовалась Русанушка, с души у неё, словно камень упал…
– Не ждала, не гадала, не думала, что родной человек-то на свете есть. Заживём теперь вместе ладненько.
Тётка ей в ответ:
– И не будет у нас нужды ни в чём. Не в обузу тебе стану я: за огородом присмотрю, по дому похлопочу. Ты да я – мы обе работящие. Вместе, чай, не пропадём.
Подхватила Русана:
– Ведь и садик есть. Батюшка сажал. Яблочки растут наливные, золотые. Я буду на базар ходить, их продавать. Шить могу шёлком-бархатом. Сарафан тебе сошью. Вытку на нём узоры дивные.
Так и сделала Русана: утром пошла на базар, купила бархата алого и шёлка лазоревого, ленты кружевные, нитки золотые. Пришла домой, принялась из шёлка-бархата сарафан шить. Да узоры на нём невиданные вышивать. День шьёт, два шьёт. А сама приговаривает:
Конец ознакомительного фрагмента.