Шрифт:
На солнечной лесной поляне, поросшей яркими цветами, стоял маленький деревянный домик, в котором жил Зайка по имени Улыбайка. Он любил шутить и смеяться и никогда не унывал. Некоторые говорили даже, что он не Улыбайка, а Хохотайка. А вредная Сорока-Морока и вовсе называла его обидными прозвищами. Правда, за глаза…
***
Однажды в окно к весёлому Зайцу постучался Дятел. Улыбайка сразу же проснулся, сладко потянулся, протёр лапками глазки и бодро поспешил к двери.
– Чего будишь ни свет ни заря? Всего-то час дня, – спросил Зайчишка.
– Пишмо принёш, – с трудом проговорил Дятел сквозь конверт в клюве.
От
Узнав, что случилось, Улыбайка расстроился. Но долго грустить он не умел. Он решил, что у Шишки лоб достаточно крепкий и друг скоро выздоровеет.
– Молодец всё-таки Тётя Маша. Чудо-огородница.
И, вспомнив, как та хлопочет в огороде, заулыбался. Не раздумывая ни минуты, Улыбайка решил навестить Шишку. Он отыскал плетёную корзинку, положил туда хлеб, морковку и берестяной туесок с водой и отправился в путь.
Лечебница находилась на другом берегу Ручья. Идёт Зайка мимо малинника и видит: все кусты в ягодах. Сочных, сладких, душистых! И давай их собирать. Собирал-собирал, ягоды сами ему в лапы падали… Любуется Заяц малинкой: спелая, весёлая, на солнышке так и светится.
– Ой!!! – Заяц чуть ягоду не рассыпал.
Из кустов торчал хвост вредной Сороки-Мороки. Она как раз заполняла малиной (всего-то пятую!) корзину. Вредина чуть не села на корзины, прикрыв хвостом свою добычу, и как заголосит:
– Посмотрите, звери добрые! Ну Заяц! Ну и жадина! Всю малину оборвал! Пузо-то не лопнет?
– Да я не себе. Мишка! В лечебницу попал!! Шишка на него упала огроменная!! Вот такенная!!
– Глупый Заяц, вечно ты со своими глупыми шутками, – сварливо обругала его Сорока.
– Но я, но я… – Заяц замолчал, так как Сорока взлетела. Сделать это гордо у неё не вышло: перегруженные малиной корзины качали её из стороны в сторону.
– Прямо как Кабан, который желудей на прошлой неделе объелся, его так же шатало, – пробормотал Зайка.
***
Улыбайка выбрался из кустов и пошёл по дорожке. Шёл он, шёл, грыз морковку. Жизнь хороша… Жить хорошо… Над ним летели быстрокрылые облака, он любовался небом… Вдр-р-руг – плюх!!! Вокруг вода… Мечтатель влетел в Ручей. Сначала испугался, а потом как захохочет. Рыбки попрыгали из воды.
Птицы
– Безобразие! Бездельники! Мешают приличным бобрам работать. Чего ты расхохотался?! Ну вот чего?! Нашёл веселье! Сидит: на ушах водоросли! На голове лягушка!
– Смешно же так в воду плюха-ха-хаться. Надо Шишке рассказать.
– Какой ещё шишке? Совсем рехнулся? Ты ещё с пеньком поговори!
– Да не какой. А какому. Другу моему, Медвежонку. Он в лечебницу попал. Я его навестить иду, малину вот собрал.
– Малину он собрал! Рыбам ты её собрал!
Ворчливый Бобр за ухо выдернул Улыбайку из воды. Потом вытащил пустую корзинку и шлёпнул её перед растрёпанным недотёпой:
– Эх ты, лопух! Свалился на мою голову!
Бобр досадливо фыркнул и уплыл прочь.
Малина плавала на поверхности (рыбы не возражали). Несмотря на свой весёлый характер, Улыбайка повесил уши:
– Чем же я угощу Шишку… Точно! Я наберу ему мёда!!!
И отправился на поиски. Вскоре в воздухе закружились чёрно-жёлтые жужжалки.
– Пчёлки, Пчёлки-труженицы, дайте мне немного мёда для моего друга Шишки. Вы такие трудолюбивые. Не то что эти лентяйки Осы.
В ответ послышалось зловещее:
– А мы и не Пчёлки. Вовсе…
***
Улыбайка сидел на берегу и возмущался во весь голос:
– Что за день… Ну почему я такой несуразный? Ох-хо-хо… Права Сороченция. Прав Бобрище… Лопух я, лопух… Экий красавец. Весь в тине, нос распух, щёки раздулись, вместо глаз щёлочки, уши повисли… Ну и умора… Видел бы Шишка!!!
Задумчивость моментально прошла, и на полянке раздался звонкий смех. Улыбайка
встряхнулся и бодро заторопился в Лечебницу.
Вскоре сквозь деревья показалась большая бревенчатая изба. Улыбайка подошёл к крыльцу, вытер лапы и энергично открыл дверь. Из-за стола на него осуждающе блеснули очки в толстой роговой оправе. Дородная Лосиха в белом халате недобро зыркнула на посетителя. Она была очень недовольна, потому что её оторвали от вкусной наваристой похлёбки из мухоморов.
– Чаво надо? – промычала она. – Обед у нас.
– Я это… Шишка…
– Нету тута никаких шишек! Тут больные лежать. Выздоравливають, а некоторые ходють и ходють. И мешають!
– Да я хотел… У меня друг… Я хотел его посетить… Развеселить… – смущённо улыбнулся Зайка.
– Всё вам хихоньки да хахоньки! Чаво лыбишься – рот до ушей? Ходють тут! Коровий вирус разносють. Где бахилы?!! Маска где?!! – грозно взревела она, сурово выставив вперёд могучие рога.
Зайка присел от испуга… Вдруг раздалось громкое жужжание. То справа, то слева. Сердитый мохнатый шмель приземлился на массивный нос Лосихи, как на аэродром. Прямо между её скосившихся глаз. В панике она смахнула копытами свои устрашающие очки. Они громко шлёпнулись прямо в тарелку, забрызгав владелицу чудесным супом. Улыбайка прыснул от смеха, но тут же спохватился и галантно протянул пострадавшей чистый носовой платок.
Конец ознакомительного фрагмента.