Сказка о кануне
Шрифт:
– Спасибо тебе, Дракон, за такой обстоятельный доклад, – размеренно произнес Дед Мороз. Он внимательно слушал письмоносца, почесывая бороду, которая после этого окончательно растрепалась. – Теперь уважаемые жители Елки, нужно решить, что нам делать после этого переполоха. Насчет холода можете не беспокоиться, я поколдую пару часиков, и у всех в домах снова весело заиграют поленья в каминах, а на улице и без них будет тепло. Что же касается Шара-Тигра и Совы-отшельницы, то, безусловно, их надо искать.
– Но исчезли не только они, ваше величество, – прозвучал сухой и злобный голос. Из толпы
– Ну ты и подлец, – процедил сквозь зубы Заяц.
Цветочник вкратце пересказал свою историю поиска сестры и в довольно приукрашенном виде разговор с Зайцем и Медведем, будто бы те даже пару раз стукнули его: один лапой, а другой смычком. Напоследок он добавил:
– После глумлений надо мной у этого так называемого Бегемота, мы со Скрипачом и Гармонистом, которые, вполне вероятно, являются соучастниками преступления, проследовали в жилище Тигра-барабанщика, но его, равно как и моей сестры, дома не нашли, после чего я решил идти к вам, ваше величество, за советом и защитой.
Все кроме Зайца и Медведя слушали рассказ Цветочника с открытыми ртами, все-таки денек выдавался на редкость интересным.
– Я могу ручаться за моего доброго друга Тигра, – вновь вовремя вмешался Дракон. – Я уверен, что он ничего подобного не совершал. По утверждению Грибов, скорее всего, получается, что Тигр и Тигриуска побежали на помощь Сове на опушку Северного леса и все трое исчезли. Думаю, что теперь очевидно – все нити ведут в Лес.
– Да-ааа, наверно, уже все присутствующие об этом догадались, – заключил Дед Мороз,– по-моему, вернее всего будет послать туда пару-тройку добровольцев. У кого есть желание, дорогие жители Елки?
На пару секунд на Посадочной ветке стало тише, чем после удара Посоха, но почти сразу же зазвучал звонкий голос:
– Никогда не бывал на севере Елки. Надо же посмотреть ее всю, ведь выбираемся-то сюда только раз в год. Но нам с Медведем наверняка поможет господин Цветочник. Ища вместе с нами свою сестру, он точно убедится, что, скорее, это она похитила Тигра, чем он ее.
– Вот и прекрасно, – радостно ответил король Елки, смеясь над последней шуткой Зайца-скрипача, – и помиритесь за одним делом. Собрание можно считать оконченным. Дракон можешь задержаться: у меня сегодня отличный квас.
Жители Елки стали расходиться по домам. Снег вокруг праздничного дерева сверкал в алых переливах лучей, морозный воздух, сегодня слишком морозный, особо не портил новогоднего настроения, а у многих даже поднимал. Заканчивался отличный солнечный день, близился новый сказочный вечер, предпоследний в уходящем году, а это значило, что впереди еще очень много работы.
Глава 4. Внутри леса
Тигр-барабанщик остановился, натянул свой красный праздничный колпак на уши еще сильнее, так что закрыл им глаза и чуть не порвал его, и сел прямо на кору большущей ветки, по которой шел вот уже около получаса. Мороз пробирал его до костей, шкура к такому холоду не привыкла. Метель слегка поутихла, но вокруг разобрать хоть что-либо представляло задачу не из легких. Никаких гирлянд не было, значит, не было не только освещения, без которого тигры могут видеть, но и знаков различия между местами. Через каждые десять шагов глазам представал один и тот же вид.
В Северном лесу никто не жил лет эдак сто: Елку обычно заселяли с юга, оттуда прилетал Дракон, оттуда днем выглядывало солнце, да и кому охота смотреть из окна своего домика на унылые Ледяные пустыни, простиравшиеся на севере? Уже многие годы считалось, что по этим причинам северные ветки остались некогда заброшенными и постепенно заросли, превратившись со временем в плотный и мрачный лес.
Вспышки прекратились почти сразу же. Ни следов Тигриуски, ни кого бы то ни было еще Барабанщик не обнаружил. Он набрался сил и крикнул, как в первые десять минут своего пребывания в лесу: «Тигриуска!» – зловещий посвист ветра в ответ. К холоду прибавлялся страх и чувство голода, а вот решимости оставалось все меньше. Искать Тигриуску в одиночку становилось занятием бессмысленным.
Тигр оглянулся назад. Он прошел несколько шагов, и только тогда, пытаясь вглядеться вдаль, к своему ужасу понял, что может идти по этой ветке какое-то время в обратном направлении, но определить, где он свернул на нее, почти невозможно. Места неотличимы друг от друга, а любые следы на снегу, в том числе и его собственные, заметало снегом мгновенно, в чем музыкант давно убедился.
Барабанщик попробовал поразмышлять, но мысли путались и никакого решения, даже отдаленно напоминавшего дельное, в голову не шло. Он ощутил, что снова сидит на коре ветки. Внутри у Тигра воцарилось полное опустошение, только леденящий мороз не позволял ему отключиться. Уже от безысходности, не видя другого выхода, музыкант с трудом поднялся и повернул обратно. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как споткнулся.
– Да уж, нечего сказать, хороша прогулочка, – хмыкнул себе под нос Тигр, потратив на это, как ему самому показалось, последнюю способность шутить, после чего поднялся кое-как на ноги. Он посмотрел вниз на барабан, который, казалось, уже прирос к нему и довольно сильно мешался, хотя музыкант уже не замечал этого, и, поднимая глаза, наткнулся взглядом на то, что стало преградой на его пути. Поначалу это можно было принять за средних размеров сугроб, но Барабанщик отчетливо заметил, как этот сугроб на миг засветился очень тусклым, но в этой темнотище различимым желто-зеленым огоньком.
«Гирлянда, бог весть откуда взявшаяся здесь, и, к тому же, работающая. Что за дела?!» – подумал Тигр и подошел поближе. Теперь он увидел, что сугроб имеет странные очертания: в общем-то это был сугроб как сугроб, но из него выпирал какой-то шар, занесенный снегом. Тигр присел и протянул к нему лапу, но не смог дотянуться, так как в этот момент сугроб сдвинулся. Отказывая в яви той ночи и уже сомневаясь в реальности чего бы то ни было, он протянул лапу еще раз – тот же результат.
– Да что здесь происходит, во имя Нового года! – закричал музыкант, бросившись на сугроб. В то же мгновение снег осыпался, сугроб поднялся и ожил. Перед лежащим на ветке Барабанщиком стояла маленького роста фигурка, которая тонким голосом удивленно произнесла: