Сказка о музыканте
Шрифт:
Ярден развел руками, оставив немому собеседнику самому додумать окончание фразы.
Незнакомец еще некоторое время сидел на месте, разминая руки, потом неподалеку принялись разводить костер, и пришлось отойти в сторону. Широкое бревно под раскидистой липой было пока не занято, человек сел на него. На людей он не смотрел — только на маленькие языки пламени, что становились все выше и выше.
— Ния, расскажи нам еще про музыканта! — попросила рыжая Ида. Вспомнив недавний разговор с ее отцом, Ния обернулась, поглядев, нет ли поблизости воеводы.
— Расскажи,
— Ну хорошо! — девушка присела на бревно. — Я видела его очень давно. Тогда он годился мне в отцы… или в деды. Наверное, он очень и очень стар, потому что легенды о нем ходили задолго до моего рождения. Уже тогда его песни были запрещены, и полиция охотилась за ним, предлагая огромные деньги тому, кто выдаст музыканта. Но добрые люди находились всегда и помогали ему. Пару раз, как я помню, его отбивали у отряда солдат, а однажды вытащили из тюрьмы. Это было опасно, но люди понимали, что если не будет музыканта, то их дети никогда не смогут услышать его музыку… Поговаривали, правда, что он бессмертен.
— Бессмертен, говоришь? — басом прогремел воевода за спиной у Нии, а когда девушка, вздрогнув, обернулась, рассмеялся. — Да, еще отец рассказывал мне о певце и музыканте по имени Эльнар. Как-то ему повезло слушать, как знаменитый Эльнар играл на гуслях, а потом — на скрипке. И уже тогда это был человек в летах, с бородой длиннее моей. Хотя я, признаться, не верю в эти россказни про бессмертие… Мало ли, может кто после его смерти присвоил себе это имя.
— Зачем? — Ния усмехнулась. — Хорошего музыканта и так станут слушать, а имя Эльнара сулит огромную опасность.
— Папа! — рыжая Ида недовольно уперла в бедра маленькие кулачки. — Ния рассказывает, а ты мешаешь! У нее сказка интересней получается, чем у тебя!
— Ах, интересней! — продолжая что-то ворчать себе под нос, Ярден пошел к поджидавшим его неподалеку приятелям, а Ида снова села и попросила:
— Рассказывай дальше, пожалуйста.
Наблюдая за танцем языков пламени, Ния вспоминала все, что слышала о великом музыканте, и рассказывала детям, смягчая мрачные подробности его злоключений. Рассказ мог быть очень долгим, поэтому, когда матери пожелали увести своих чад по домам и уложить спать, Ния пообещала детям назавтра новую интересную сказку и пожелала всем спокойной ночи.
А наутро, под моросящим мелким дождем, патруль привел в лагерь еще одного человека. Он был высокий, с аристократическим лицом. Светлые волосы до лопаток заплетены в косичку по светской моде, одежда выглядит дорого и элегантно, несмотря на помятость и грязь.
— Что-то полицаи зверствуют, — воевода погладил рыжую бороду, — вон уже третий за последние дни. — Даже четвертый, — поправился он, вспомнив погибшего на их руках богатыря.
— Глянь-ка, из богатеньких! — одноглазый Хирт удивленно прищелкнул языком, а потом вдруг воскликнул: — Да я же его знаю! Богача одного чудаковатого сынок. Его отец часто у себя бродячих музыкантов привечал, говорят, даже великий Эльнар у него прятался… Вот, небось, и навлекли беду.
Молодой человек обернулся. Его руки не были связаны, но чувствовал он себя явно не в своей тарелке.
— Кто ваш командир? — громко спросил
Воевода хмыкнул и, жестом позвав за собой Хирта, неторопливым шагом направился к центру вытоптанной площадки.
Поговорить с воеводой наедине молодому аристократу не удалось — всем было безумно интересно, что же расскажет живущим в лесу изгоям сын богача.
— Мое имя Рене Ольвин, — начал он, стараясь не обращать внимания на собравшуюся толпу, которая, впрочем, вела себя очень тихо. — Моего отца, Ильферда Ольвина, арестовали вчера ночью. Накануне он приютил двух бродячих артистов, скрывавшихся от полиции. Артисты оказались ненастоящими.
При этих словах мужчины возмущенно заворчали, женщины принялись качать головами и тихо ахать: куда, мол, мир катится, если всеми гонимые беглецы тоже могут оказаться переодетыми полицаями.
— Все имущество конфисковано. Меня выгнали из города и пытались убить на дороге, но мне удалось отбиться и сбежать.
— Ты по своей воле пошел с проводниками? — осведомился воевода.
— Да. Я слышал когда-то, что в заповедном лесу живут те, кого преследует закон. Сейчас я, увы, тоже вне закона, — он развел руками и попытался улыбнуться.
— Ну что ж, — Ярден обернулся, безмолвно, при помощи взгляда, советуясь со своими помощниками. — Ты можешь остаться. Но учти — покидать поселок без моего разрешения запрещено.
— Значит, я — пленник? — холодно поинтересовался Рене.
— Нет. Ты — гость. Но, сам понимаешь, если бывают ненастоящие артисты, то могут быть и ненастоящие беглецы. Нам нужно время убедиться, что ты тот, за кого себя выдаешь. Речь идет о безопасности всех этих людей!
— Понимаю, — Рене кивнул. Клятв и заверений от него никто не требовал, люди стали расходиться, приступая к повседневным делам.
— Иллария, накорми его! — попросил воевода.
Женщина улыбнулась и жестом позвала молодого человека за собой.
— Жить пока будешь там, — она указала на широкую палатку, у входа в которую стоял темноволосый человек, скрестив руки на груди. — Это — твой сосед по жилью. Он не разговаривает, немой.
Иллария жила вместе с сыном и невесткой в небольшом аккуратном домике с резным крылечком. Она приходилась сестрой жене воеводы, и была старше, чем казалась на первый взгляд. Муж ее погиб давно, а Иллария все не спешила снова выходить замуж, хотя предложения поступали довольно часто, да и мужчин в поселке было больше, чем женщин.
Возле домика под навесом располагался широкий стол, за который она усадила Рене.
— Ты ведь голоден? Погоди немного, сейчас…
Она проворно взбежала на крыльцо и скрылась в доме, а Рене, проводив ее взглядом, принялся оглядываться по сторонам, стараясь делать это незаметно, потому как откровенно глазеть на незнакомых людей не позволяло воспитание. Он увидел воеводу, беседующего с седобородым старичком, стайку ребятишек, играющих в догонялки, хмурого человека в грязной рубахе, сидящего на чурбане у входа в палатку, а потом едва не вздрогнул от неожиданности, заметив, что совсем рядом, прислонясь к опоре навеса, стоит девушка в широкой цветастой юбке и внимательно смотрит на него серыми, как осеннее небо, глазами.