Сказка о найденном пространстве или Ударим пробегом по бездорожью по...

Николай РОМАНЕЦКИЙ

СКАЗКА О НАЙДЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ,

или

УДАРИМ ПРОБЕГОМ ПО БЕЗДОРОЖЬЮ ПО...

В некотором царстве в некотором государстве, в семье Рыцарей Пера жил-был мальчик по имени Фома. Жил он не один - у него было сто братьев.

И случилось так, что царство-государство оное находилось в бесконечном по всем параметрам мире, носящем название Советская Фантастика. Впрочем, братьям только казалось, что они живут в бесконечном мире и владеют огромным жизненным пространством. На деле же мир сей был крошечным островком в Литературном океане. И даже не островком вовсе,

А жизнь шла своим чередом. Долго ли коротко ли братьям все-таки ведомо стало, что живут они не на острове, а на отмели и что отмель эта дабы обитателей не захлестнуло океанскими волнами - ограждена со всех сторон дамбой. Но дамба бессильна против подпочвенных вод, в особенности тех, коим место в канализационных трубах, и, наверное, поэтому большую часть Советской Фантастики (слава Богу, не всю!) занимало болото, именуемое Прозой Идей.

Впрочем, болото сие вполне устраивало богов Рыцарского мира, тех самых, что и построили вокруг лжеостровка охранительную дамбу. Воздвигали они ее на века и были изрядно озабочены лишь тем, чтобы легкий ветерок, переваливающийся время от времени через гребень гигантского защитного сооружения (без вентиляции-то неможно - сам ноги протянешь в ядовитых болотных испарениях), воздух по мере надобности освежал, но топь осушить ни-ни!

Боги позволяли Рыцарям барахтаться в гнилой водичке, разрешали неспешно ковыряться в нехитром содержимом местной трясины и даже изредка давали возможность взбираться на кочки, величаемые некрасивым, но вожделенным словом Публикация. Эти же боги быстренько топили сии кочки в болотной пучине, если изредка прилетавший к Рыцарям из-за дамбы ветерок освежал Рыцарские мозги до дьявольщины. К примеру, как можно ограничить влияние богов на Рыцарские игрища? А буде удастся, и вовсе выйти из-под оного влияния?..

Так и протекала Рыцарская жизнь. И вместе с братьями жил-был Фома.

Но однажды постепенно ветшавшая дамба не выдержала постоянного водного напора извне и рухнула. Как и положено природой, в Рыцарском мире немедленно разразился Великий Потоп (великий - по масштабам лжеостровка). О Ноевом ковчеге братья заблаговременно не озаботились, и те, кто не умел плавать в океанской воде, тут же пошли ко дну. Прочие, несмотря на свои Рыцарские доспехи, продолжали барахтаться. Чистая вода быстро смыла с них болотную грязь, а свежий ветер наполнил легкие живительным кислородом. Хоть пути Рыцарские и неисповедимы, через невеликое время выяснилось, что плавать можно и в океане.

Те, кто освоил этот процесс порезвее прочих, тут же пустились вплавь. Долго ли коротко ли добрались они до ближайшего соседнего острова и принялись карабкаться на его крутые берега. А вскарабкавшись, нарекли его мудреным прозвищем Турбореализм.

И поскольку Рыцарь Пера, как и любая Божья тварь, не способен опровергнуть пословицу "Всякая курица свой насест хвалит", то и остров Турбореализм был провозглашен (к счастью, не всеми доплывшими до него) самым красивым и самым высоким островом в океане. И вообще единственным, на котором стоит жить Рыцарю. В общем, Олимп, братовья!..

Но Рыцарей много, а Олимп один. Ну как заполонят новое жизненное пространство, ну как взберутся на затянутые густым Туманом Неизвестности горные кручи!.. Выход прост - не всяк желающий должен быть на Олимп допущен. Прочие пусть тонут, большего не заслужили. Решать же, кто заслужил, кто - нет, будут, естественно, олимпийцы - сиречь доплывшие первыми. Рыцарю - как известно, Рыцарево, а олимпийцу - олимпийцево!.. На том стояла, стоит и стоять будет... Впрочем, ладно!

Скоро сказка складывается, да нескоро дело делается.

Некоторое время Фома, по примеру братьев, барахтался в нагоняющей оторопь свежей океанской воде, а потом тоже пустился вплавь. Однако, поскольку близлежащий берег его к себе не тянул, он поплыл мимо, огибая остров Турбореализм. Долго ли коротко ли тянулось это путешествие, одному Создателю известно, но вот и с другой стороны появился неизвестный берег. Берега постепенно сближались, а водное пространство сужалось. Наконец Фома вплыл в пролив.

По проливу ходили бурные волны. Фома был парень неглупый и быстро сообразил, что такие волны могут быть порождены лишь двумя поднимающимися из глубины и направляющимися к берегам течениями. Уставшие мышцы молили об отдыхе. Как хорошо было бы лечь на воду и отдаться в руки Судьбе!.. Но Фома помнил взаимоотношения Улисса со Сциллой и Харибдой. Помнил он и третий закон сэра Ньютона. И потому, лавируя между двумя противоборствующими течениями, миновал опасный пролив, оставив позади скалистые утесы лежащих друг напротив друга мыса Безудержного Унылого Мудрствования и мыса Безмозглого Убойного Сюжета. Впрочем, оные названия Фома узнал много позже.

А в описываемый момент, миновав пролив, он обнаружил, что остров Турбореализм вовсе не является островом. Впрочем, об этом он с самого начала подозревал - иначе бы просто не отправился в сие утомительное путешествие. И вот на горизонте возникла необозримая береговая полоса перед Фомой был громадный континент Фантастическая Литература, одним из полуостровов которого и являлся пресловутый Турбореализм. Честно говоря, Фома представления не имел, насколько этот континент велик, но жила в нем надежда, что места здесь хватит всем, а значит и ему - тоже.

Берег становился все ближе и ближе. Отливал золотом пляжный песок, чуть слышно шуршали, накатываясь на него и отступая, волны прибоя.

Наконец Фома выполз на долгожданную твердую землю. И бурно разрыдался - от счастья и предвкушения сбывающейся мечты.

Впрочем, валялся на песке он недолго. Надо было осваивать обретенное жизненное пространство. К примеру, поискать следы здешних старожилов. Или определиться, куда его занесло.

– Вперед!
– Фома встал и зашагал прочь от воды. Поднялся с пляжа на берег. И остановился: прямо перед ним стеной стоял дремучий непроходимый лес.

– Кхе-кхе, - раздался вдруг скрипучий голос.
– Здорово живешь, калика перехожий!

– Здравствуйте!
– пробормотал опешивший от неожиданности Фома.
– Кто тут?

– Это я, - сказал тот же голос.
– Камень Выбора.

И перед Фомой возник невеликий - по колено ему - валун. Валун был потрескавшийся и поросший, словно зеленой бородой, мхом.

– Выбора чего?
– спросил Фома.

– Своего пути, - сказал валун.

И тут же потянулись от него в лес три дороги.