Шрифт:
Ник. РОМАНЕЦКИЙ
ЗУП НА КРАЮ ДОРОГИ
Предисловие
Предлагаемый вниманию уважаемых читателей материал был обнаружен в архиве организации, существовавшей в XX веке и именовавшейся КГБ. Данный сектор архива до последнего времени считался закрытым, и лишь окончание векового срока секретности (который, как известно, принят для наиболее важных документов), повлекшее за собой снятие соответствующего грифа с находящихся там материалов позволило нам ознакомиться с рукописью.
Строго говоря, найденная рукопись представляет собой окончание повести братьев Стругацких, известной читающему миру под названием "Пикник на обочине"*.
– -------------------------------------------
*) Название существует с прошлого века (А. Д.)
– -------------------------------------------
Нам пока что неизвестно, почему именно этот кусок из повести авторов был изъят компетентными органами. Возможно, представители КГБ нашли в нем намеки на жен известных в то время государственных деятелей. Впрочем, мы придерживаемся того мнения, что изъятие производил тайный поклонник творчества братьев (да-да, такие существовали и в ведомстве г-на Андропова). Не изъять вообще ничего он не мог - его бы не поняли на службе, - но сумел ограничиться частью, без которой повесть все равно осталась законченным произведением.
Заметим, что известный современный стругацковед Юрий Флейшман-младший (не путать с не менее известным специалистом по творчеству братьев Юрием Флейшманом-старшим, жившим во второй половине прошлого - первой половине нынешнего века) считает публикуемый материал вообще не принадлежащим перу братьев. По нашему мнению, такая точка зрения вполне имеет право на существование. В частности, центральными действующими лицами публикуемого материала являются женщины, к чему Арктаныч с Бормотанычем, как известно, в своем творчестве никогда не прибегали. Кроме того, язык произведения явно отличается от языка Стругацких.
Тот же Юрий Флейшман-младший полагает, что искомый текст был сочинен одним из учеников маститых авторов Вячеславом Рыбаковым, у коего и был изъят представителями компетентных органов. По мнению других специалистов, предлагаемый вниманию читателей материал принадлежит перу раннего Андрея Легостаева. Имеются и иные кандидаты в авторы. Кто из теоретиков прав - покажут дальнейшие исследования.
Б. Рагваз, академик, пожизненный координатор партии "Людены", председатель Фонда наследия братьев Стругацких
4.04.2072 г., Санкт-Петербург, Россия
От редактора: В связи с тем, что материал публикуется после принятия Закона о борьбе с арусизмами и во исполнение оного, первое слово в названии произведения, ставшем к моменту принятия Закона идиоматическим выражением, заменено на аббревиатуру соответствующего русского понятия "загородная увеселительная прогулка". Последнее слово заменено как вступившее в идиоматотношения с англицизмом. Во исполнение Закона трансформированы и все личные имена, не имеющие хождения в современной России. Изменения вносились с тем условием, чтобы читабельность произведения осталась на уровне А-1. В остальном же публикуемый текст полностью (подчеркиваю - ПОЛНОСТЬЮ!) соответствует оригиналу. Желаю господам читателям наиприятнейшего чтения.
А.Деримук, старший редактор издательства "Ворон и К°", цензор 2-й категории Государственного комитета по защите языка
5. Рутения Шухардина, 26 лет, замужем, домохозяйка
Все планы, казалось, пошли прахом.
Рута, правда, успела отыскать спрятанный "лендровер". Проехала еще с полсотни метров и загнала в кусты свой "пежо". Даже аккуратно - словно сдвинувшиеся гардины на окне - поправила ветки, чтобы стоящую машину не было заметно с дороги. Потом ничто не помешало Руте застегнуть молнию на груди непромокаемого комбинезона, забросить на плечи рюкзак и, перебравшись через полуразрушенную ограду кладбища, приблизиться к крайним могилам. Но затем откуда-то донесся нарастающий шум - как будто прожужжала атакующая кладбище гигантская навозная муха, - и неподалеку от того места, где прятался "лендровер", с визгом затормозила машина. Тут же ярко вспыхнули прожектора, и Рута едва успела сунуться носом в землю. К счастью, между нею и шоссе уже успели оказаться могилы, и потому луч прожектора, цепляясь за надгробные кресты и стволы кладбищенских деревьев, прошел выше ее головы. И даже за клапан рюкзака не зацепился.
Она надеялась, что днем оставленные в кустах машины найдены не будут. Ведь здесь редко кто появляется... Но если найдут, примутся караулить круглые сутки, надеясь подстрелить незадачливого сталкера на обратном пути. Впрочем, что ей оставалось? Положиться на Дину Барабаш?.. Да этой она бы даже суп сготовить не доверила. Если и не бросит яду, так плюнет в кастрюлю... Впрочем, вряд ли эта зеленоглазая сука хоть раз в жизни стояла у плиты. Не та семья. И не та порода. Даже если Господь вернет в мир справедливость и Дина останется без папашиных денег, у плиты скорее будет стоять не эта черноволосая красотка, а ее муженек. И в кого только пошла?.. Сам Барабаш был еще тот красавец, а жену его Рута и вовсе не помнила. Впрочем, мать рассказывала, что Барабашиха все последние годы перед своей кончиной ходила как в воду опущенная. Какая уж красота у забитой насмерть бабы!.. А Барабаш точно забил жену. Во всяком случае так говорили...
Сзади оглушительно хлопнула дверца машины, кто-то громко высморкался и тут же разразился густой бранью по поводу "этих вонючих сталкеров". Под непромокаемый комбинезон пробирался холодок, и Рута осторожно поползла вперед, замирая всякий раз, когда скачущий по могилам луч оказывался в непосредственной близости. К счастью, шофер не заглушил машину, и потому шуршание травы под Рутиным комбинезоном патрульные услышать не могли. А скоро и вовсе налетел ветерок, пронесся по-над могилами, зашелестел в кронах деревьев.
И тут же Руту пробрал озноб. Странным оказался этот озноб, совсем не тот, что от промозглости остывающей земли или холодного ветра. Ощущение было как в детстве, когда заходишь в темную комнату, готовая завизжать от страха и броситься к маме. Но здесь мамы не было. Не выдержавшую близкого присутствия Зоны и того, что дочка вышла замуж не по-людски, ее похоронили совсем на другом кладбище. Ах, мама, мама, простишь ли ты меня когда-нибудь? Впрочем мне все равно, даже если и не простишь. Мне давно уже все равно. С того самого дня, как родилась Мартышка.
Справа что-то шевельнулось во мраке, и Рута тут же повернула голову. На могиле сидел этот. Рэдриков папаня. Оживший труп, зомби, муляж или как там их еще называют?.. В общем, мумик. Откуда он взялся? Ведь только что на этом самом месте ничего, кроме могильного креста, не было.
Луч прожектора в очередной раз пронесся поверх Рутиной головы, задел мумика, по инерции пролетел дальше, вернулся назад, уперся в застывшую фигуру. И сразу стало понятно, что на могиле сидит вовсе не Рэдриков папаня.