Сказка о невероятных приключениях девочки Маши, Специальной Волшебной Операции, и Капитане Америка

Коваленко Денис

Как только Маша села за столик, за которым, когда-то давным-давно, ученики сидели и читали книжки, а сейчас стоял чайник, три чашки, и вазочка с печеньем, Библиотекарша, села рядом и значительно посмотрела на Машу.

– Ты очень хорошая девочка, – сказала Библиотекарша, – и я хочу познакомить тебя со своим другом. Библиотекарша произнесла всё это так торжественно, что Маша аж приосанилась, приготовившись к самому неожиданному и волшебному.

– Прошу к столу, – глядя на стеллажи негромко, но величественно произнесла Библиотекарша, что Маша замерла в ожидании.

И он появился.

Большой толстый гладенький, переливаясь каждым колечком, он выполз из стеллажа со сказками, и неторопливо спустившись, подполз к столу, взобрался на стульчик и удобно свернув свое кольчатое блестящее тело колечком, прислонился к спинке стульчика.

– Прошу любить и жаловать, – представила его Библиотекарша, – Книжный Червь.

Маша, обомлев, но совсем немножко, взяла себя в руки и вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте, – и

как же она удивилась, когда Книжный Червь ей ответил. Конечно, и само появление Книжного Червя было удивительно, но когда он удобно расположился на стуле, Маша ясно видела, что у Книжного Червя не было ровным счетом ничего, кроме его блестящего коричневатого тельца. К слову, Книжный Червь был размером с обыкновенного ужа, правда очень сытого и даже через чур толстенького, и как он вообще мог прятаться в стеллаже с книгами… Но об этом чуть позже.

Так вот, когда Маша поздоровалась, из… верхней части тела (потому как никакой головы у Книжного Червя не было, а было одно кольчатое тело без рук, ног и каких либо хвостов и лапок), из верхней его части, как фары спортивного автомобиля, поднялись два кольчатых века; два очень разумных карих глаза внимательно смотрели на Машу, и еще одно колечко растянулось в улыбке и чуть с хрипотцой, какой-то даже старческой, проговорило:

– Добрый день.

Каково же было Машино удивление, когда из самой середины тела раскрылись еще два колечка и две лапки неторопливо выбравшись, потянусь к чашке с чаем, взяли ее, и поднесли к колечку, где появился ротик. Книжный Червь подул на чай, аккуратно припал к чашке, сделал глоточек, довольно выдохнул и вернул чашку на стол.

Это было так обворожительно, что Маша невольно сама взяла чашку, подула на чай, сделала глоток, выдохнула и вернула чашку на место – точь в точь как это сделал Книжный Червь.

Библиотекарша смотрела на всё это с превеликим удовольствием. Она очень была рада, что Маша и Книжный Червь нашли общий язык.

Какое-то время все прилично молчали и пили чай.

Первым нарушил молчание Книжный Червь.

– Как вы находите сегодняшнюю погоду?

Маша посмотрела за окно. За окном моросило.

– Нахожу ее моросящей, – вторя степенному тону Книжного Червя, отвечала Маша.

– Прекрасная погода, – согласился Книжный Червь.

– Просто изумительная, – согласилась и Библиотекарша. Ей очень нравилось, что беседа началась именно с погоды, как и положено в приличном обществе.

– А как вам чай? – продолжал Книжный Червь.

– Горячий, – не хуже светской дамы отвечала Маша, и даже чуть тронула прическу, как это делают светские дамы в таких случаях.

– Ах! – Библиотекарша аж руки к груди прижала от умиления. Так ей всё это нравилось. – Как это прекрасно, вот так сидеть, пить чай и вести непринужденную беседу, – Библиотекарша смахнула появившуюся слезинку.

Беседа началась неспешно и приятно, как и положено в приличном обществе, и для Маши крайне познавательно. Потому как она совершено ничего не знала об удивительнейшей жизни самого Книжного Червя и книжных червей вообще. Оказалось, что Книжный Червь поселился в Библиотеке с самого ее открытия, с того дня, когда в Библиотеку принесли первые книги. Вместе с книгами он и заселился. Как трогательно Книжный Червь отдался воспоминаниям! Он вспоминал первый день, когда Библиотекарша, совсем еще молоденькая, только после института, открыв коробку, в которой и лежал Книжный Червь, взяла его на руки, заглянула в его карие умные глаза. Как впервые напоила его чаем, – Библиотекарша еле сдерживала слезы, то и дело, пряча лицо в ладони; и шпильки и булавки вздрагивали вместе с ней, видимо так же окунувшись в приятные воспоминания молодости, когда сами они были еще маленькими шпилечками и булавочками. Как он поселился на стеллаже со сказками, найдя себе уютное местечко на самой верхней полке. Забравшись на полку, он, как и все Книжные Черви, сжимал свое кольчатое тело до размеров обыкновенного дождевого червя и устраивался в небольшое гнездышко, спрятанное под самым потолком; когда же Библиотека закрывалась, он вновь вырастал до размеров ужа спускался со стеллажа и пил чай с Библиотекаршей, приятно проводя вечер в беседах о литературе.

– Как это было прекрасно, – вдохновенно произнесла Библиотекарша. – Продолжай, мин Херц, – и Книжный Червь продолжал. Он рассказывал, как с каждым днем наполнял Библиотеку Духом спокойствия и тишины. Как каждую перемену, и после уроков Библиотека слышала вдумчивое сопение и дыхание учеников, сидевших за читальным столом и читавших книжки, или же бравших и возвращавших книжки на полки стеллажей. Библиотека тогда не знала пустоты. Как не знает пустоты гостеприимная семья.

– Какое это было время! – не выдержав, Библиотекарша дала волю чувствам, и так растрогала Машу, что та, достав из кармашка платьица свой кружевной платочек, протянула его Библиотекарше. Утерев слезы, Библиотекарша вернула Маше ее платочек, и пообещала больше не плакать.

– Да, – продолжал свой рассказ Книжный Червь, – в те стародавние доинтернетовские времена, когда Книга была источником знаний и лучшим подарком, в каждой библиотеке жил, а точнее служил свой книжный червь. Тогда все книжные черви, рождались в Свете Знаний в Москве, в самой главной Библиотеке, которая называлась Ленинская, и стояла через дорогу от Кремля. После появления на Свет, молодого книжного червя распределяли во вновь открытую

библиотеку, которых с каждым годом открывалось всё больше. Это было так давно, что и сам Книжный Червь с трудом припоминал то удивительное время, когда все и везде читали книги, как сегодня все и везде смотрят в смартфончики. Книга была тогда такой ценностью, что не каждый мог себе позволить хранить ее дома. И потому в каждом городе, в каждом районе, да что уж там – в каждом дворе открывали библиотеку, и все желающие могли читать книги, какие они захотят, и сколько им будет угодно. Книги читали в самих библиотеках (для этого были специальные читальные залы), книги можно было брать домой, и читать их лежа на диване или сидя в кресле, словом, книги оказались так нужны, что их печатали всё больше и больше, но их всё равно не хватало. Читая книги, мальчики и девочки так образовывались, что придумывали всё на свете: от космических кораблей до атомных электростанций. Книжные черви, что служили в библиотеках, помогали библиотекарям: следили за тем, чтобы книги были в надлежащем виде и стояли на своих местах – по разделам и алфавиту. Ко всему прочему, книжные черви являлись хранителями Духа библиотеки, наполняя библиотеку той особой тишиной и спокойствием в котором чтение книг становилось особенно увлекательным и полезным. Именно книжные черви создавали ту волшебную атмосферу, что каждый, кто садился за стол читального зала и открывал книгу, не мог от нее оторвать до той минуты, когда или не прочтет книгу до конца, или же когда библиотека не закроется.

Но всё изменилось, когда в Главную Библиотеку имени Ленина пробрались ложные книжные черви.

Глава 4

в которой Маша узнала про вормов

– Да-да, – со значением повторил Книжный Червь, – ложные книжные черви. По виду они не отличались от настоящих книжных червей, как не отличить настоящий опёнок от ложного. Они были всем похожи. Выдавали глаза. У настоящего книжного червя глаза карие и вдумчивые – служба обязывает, – Книжный Червь заметил это как замечают вполне обыденную, но крайне важную деталь. – У ложных же книжных червей глаза бесцветные и пустые. Эти ложные книжные черви появились в далеком средневековье в самых сырых подвалах самых глухих европейских монастырей. Поговаривают, что вывели их сами монахи, испугавшиеся, что знания, доступные им одним, станут доступны всем смертным, но это лишь предположение, – поправил сам себя Книжный Червь. – Ложные книжные черви, – продолжал он, – наполняли ядом книги несущие в себе знания, и распространяли Лож. Библиотеки, где заводились ложные книжные черви, сырели, воздух наполнялся тревогой, книги или гнили, или сохли, а люди, кто открывал и читал отравленные книги, видели в них только плохое и глупое, совсем не замечая хорошего и умного. Читая книгу о любви, кто читал ее, видел что любовь – это порок и страсть, и ничего прекрасного в любви нет, и впитывал в себя эту страсть и не понимал любви другой, как только боль и страдания, не видя, что любовь это радость и чистота. Кто начинал читать книгу о жизни какой-нибудь семьи, читал, что семья это ужасно, а жить нужно порознь, не замечая, что в книге рассказывается о дружной семье и семья это лучшее, что есть на Земле. Кто же открывал книгу о сражениях – видел, что подлость, страх и боль – это хорошо, и невольно наслаждался войною и убийствами, не видя, что в книге говорится совсем о другом – что война это плохо и убийство это плохо. Ложные книжные черви переворачивали наизнанку смысл, вложенный в книги великими мыслителями и писателями. Доходило до того, что читая книги по географии, где рассказывалось, что наша Земля это планета – шар, вращающийся вокруг неподвижной звезды по имени Солнце, человек видел, что Земля плоская и стоит на трех китах, а Солнце на колеснице катится вокруг Земли, – вот до чего очаровывали читателя ложные книжные черви. И звали этих ложных книжных червей – вормы.

Маша слушала всё это и капельки пота выступили на ее лбу, до того всё услышанное, казалось ей мрачным и удивительным.

– Вормы, – повторила она. Что-то сказочно-зловещее звучало в этом слове.

– Да, вормы, – повторил Книжный Червь. – Когда первые слухи дошли до нас, что вормы захватывают библиотеку за библиотекой, низвергая Просвещенную Европу во тьму и мрак, когда мы узнали, что костры Инквизиции запылали от Испании до Польши, мы не верили своим ушам. Как такое возможно? Прекрасная Европа, получившая в наследство Знания Древней Греции и Древнего Рима, отказывается от Знания, и подобно безумцу, что отказывается от солнечного свет и спускается в сырую тьму подземелья, сползает в болото безграмотности и суеверий. Мы отказывались верить, что европейские настоящие книжные черви бездействовали, и позволяли этому червивому мракобесию уничтожать всё то, что Человечество собирало и создавало веками. Тем более что свою историю настоящие книжные черви ведут с образования Александрийской библиотеки – матери всех библиотек. Свитки и папирусы великих философов и мыслителей, с трепетом и благоговением собирали и хранили в стенах, этого поистине светоча знаний. Более ста ученых ежедневно трудились, и столько же первых книжных червей помогали им, наполняя благостным духом стены этой обители. Их потомки заселили все библиотеки Европы. И как они позволили ложным книжным червям взять верх?.. Впрочем, вскоре и мы, кто блаженствовал в наших монастырях и библиотеках ощутили на себе отравляющую силу ложных книжных червей.