Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
О звёздах, что рассыпаны на небе,
О заливных лугах, где он бродил,
О полном волшебства цветущем лесе,
О новых, жизнью дареных друзьях,
О том, как славно просто быть под солнцем,
О реках, что бегут, чтоб жить в морях.
Ему хотелось думать о любимой,
И потому, чтоб это представлять,
Он образ, как волшебную картину
Воображеньем начал рисовать.
И сам не зная,
Пред ним предстала юная княжна.
Собою величава и красива,
Блистательна, как на небе звезда.
В руках её светилось нежно солнце –
Она его Давиду отдала,
И этим самым действием чудесным
В груди у парня сердце разожгла.
В тот дивный миг вокруг всё озарилось.
Давид увидел, что он на горе.
У музыканта дух перехватило,
Ведь он стоял на страшной высоте,
Куда дано не каждому добраться,
Откуда и спуститься нелегко,
Где мир лежал, как будто на ладони.
Настолько это было высоко.
Под ним площадка в шаг, вокруг обрывы.
А парню нужно было устоять,
Ведь свет завидя, кони вороные
Маша крылами начали летать
Вокруг него, не смея приземлиться,
Да им и негде было, в общем встать.
Давид присел и прибывавших видя,
Стал музыкой под крышу увлекать.
Ему в то время было жутковато,
Ведь каждый конь огромен был собой.
И мчался он с небес к нему не тихо,
А как стрела, расставшись с тетивой.
Но камень остерёг их не бояться,
И музыкант, закрыв свои глаза,
Любую, свет затмившую лошадку,
Манил покинуть тут же небеса.
Шум крыльев становился тише, тише…
И ветер, что при взмахах сильных дул,
Почти исчез, и юноша в покое
Расслабился и кажется, уснул.
И вновь княжна предстала пред глазами,
С улыбкою приятной, неземной.
Она произнесла: «Дремать не время!
Пока не поздно, очи приоткрой!»
И словно луч в тумане растворилась.
Давид с трудом открыл свои глаза,
И увидал, как ноздри раздувая,
Конь подлетал, пронзая небеса.
Красавец был, похоже, не последним.
Понятно стало только лишь одно,
Что глаз смыкать нельзя, всё нужно видеть,
И не бояться больше ничего.
Ещё мгновенье и скакун ударит,
Тем сбросив музыканта со скалы.
И стоит ли гадать что будет с телом,
Упавшим с небывалой высоты?
Давид внутри испуг, одолевая,
Играл, смычком водя ещё сильней,
Чтоб чистые, струящиеся звуки
Подействовали быстро на коней.
И вороной, что был почти что рядом,
Исчез, налёт на свет, не совершив.
Всё повторилось так же с остальными,
И парень в сотый раз остался жив!
Коней ведь было ровно сто, не меньше,
И каждый мог смахнуть его с горы.
Давид сидел любуясь солнцем, небом,
Ведь он природу спас от темноты.
Теперь все кони собраны в загоны.
Осталось лишь жеребчика достать,
Который был сплетён из тонких веток,
Как в прочем и его родная мать.
Но для начала надобно спуститься.
Его по волшебству перенесли
Потоками сюда. А что же дальше?
И где теперь загон? В какой дали?
Вопросов много, а добыть ответы,
Когда вокруг не видно никого,
Возможно было только лишь у камня,
Что был ценнее прочего всего.
Старик ему действительно от сердца
Предмет столь необычный подарил.
Что золото? Ни за какие деньги
Такое б чудо парень не купил!
И только лишь чудесная поверхность
Сменила голубой на тёмный цвет,
Давид напрасно времени не тратя,
Спросил у камня стоящий совет:
«Прошу мне подсказать, как вниз спуститься.
Всю землю у подножья скрыл туман.
Не видно, где обитель с вороными.
Ах, как себя я всё же наказал!»
«Тебе сойти отсюда будет просто» –
Сказал волшебный голос изнутри,
«Ты видишь под собой большую гору,
Я мал пред нею, как не посмотри!
Но если ты коснёшься мною тверди
Не гладкой, а «шершавой» стороной,
Я буду помогать тебе иначе,
Тогда я буду в действиях другой!
В то время говорить с тобой не стану.
Возьми меня и сбоку прислони
К горе. Но я тебя предупреждаю:
«Из рук своих меня не упусти!»
И музыканту только оставалось
Поверить камню уж в который раз.
К таким делам он не был подготовлен.
Здесь справился бы только скалолаз.
Убрав на всякий случай свою скрипку,
А также лёгкий, тоненький смычок,
Давид, вцепившись пальцами в поверхность,
Прижал к горе указанный бочок.
Конечно же, представить, что случится,
Он в доле малой видимо не мог.