Сказка о принце. Книга вторая
Шрифт:
Ретель снова затянулся сигарой:
– Я вижу две возможности. Либо документы до сих пор в тайнике, либо уже обнаружены. Тогда...
– Тогда Густав уничтожил их, - кивнул де Лерон.
– Вот именно, - сказал Патрик.
– Мы должны знать точно, а чтобы проверить, нужно заглянуть в тайник. Вот будет смеху, если это станет единственным нашим препятствием. Как вы понимаете, у меня возможности попасть во дворец нет. Никто другой сделать этого не сможет, - добавил он после паузы, - потому что о расположении тайника знаю теперь только я. А ключ от кабинета всегда был только у
– Но есть, наверное, ключи и у слуг… - вопросительно проговорил де Лерон. – У лакеев, у королевского камердинера… кто там еще?
– Сейчас – нет, - ответил Лестин. – По крайней мере, сразу после коронации уже не было. У Густава пункт на эту тему… прости меня, Господи, - он перекрестился, - о власти плохо не говорят.
Глаза его смеялись.
– Подкуп? – предложил де Лерон.
– Кого? – спросил в ответ Лестин.
– Хоть самому переодевайся, - проворчал Патрик, сворачивая трубочкой план дворца, - слугой или садовником…
Он вдруг остановился.
Лестин посмотрел вопросительно.
– Садовник, - проговорил Патрик медленно и положил план на стол. – Садовник. Ламбе… помните, был у нас такой, он, сколько я себя помню, во дворце служил, еще отец его хвалил очень. Дерево, которое в кабинете – это ведь он за ним ухаживал. Отец всегда говорил, что таких людей, как Ламбе, и среди министров поискать… ну, в смысле, честный. Что с ним стало?
– Насколько я знаю, - заметил Лестин, - служит и сейчас. Хотя… это было больше года назад. Но, мой принц, вы уверены, что можно доверить такое дело слуге?
– Да, - быстро сказал Патрик.
– От Ламбе мне нужна только одежда и возможность попасть в кабинет под видом его помощника. Конечно, желательно, чтобы Густава в этот день во дворце не было, но это решаемо.
– Но садовник узнает вас, - нахмурился Ретель.
– Придется рискнуть, - пожал плечами Патрик.
Лестин встал, пошире раскрыл окно, задернул плотную штору. Библиотеку заполнил синеватый сумрак, стало не так жарко.
– Если хотите мое мнение, то я решительно против. Риск огромный и совершенно неоправданный.
– У вас есть другой вариант?
– Нет, но…
– И у меня нет. Доверить это дело кому-то другому я не могу. Значит, должен идти сам.
– А если садовник донесет?
– А если нет?
Некоторое время все молчали. Ретель задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику дивана.
– Да, - сказал, наконец, де Лерон, - пожалуй. Риск, конечно, огромный, но…
– И ненужный, - сердито проговорил Ретель. – В день переворота можно отлично все сделать сразу после ареста Густава. У нас будет возможность.
– А если нет?
– В крайнем случае, если бумаг уже нет – идти напролом. Или написать их заново.
– Тогда чем мы будем лучше него? – тихо спросил Патрик. – Напролом… да, можно. Но трон принадлежит мне по праву – и это я должен доказать. Я не хочу быть узурпатором…
– Можно подумать, - заметил Ретель, - сама идея государственного переворота законна.
Патрик посмотрел на него.
– Не законна. Но одно дело, когда она вынуждена и оправдана, другое – когда оправдать ее нечем.
Лестин спрятал в бороде улыбку:
– Хорошо, - ехидно сказал Ретель, - Допустим, вы проникните во дворец и даже выйдете живым наружу. Но если бумаг в тайнике нет - все отменим?
Патрик рассмеялся.
– Да, граф, уели. – Он снова стал серьезным. – И все-таки я должен это сделать. Если бумаг там нет, у нас будет время придумать что-то, что… сможет оправдать их отсутствие.
– А если, - осторожно спросил де Лерон, - подделать эти бумаги?
– И вместо того, чтобы рисковать собой и всем делом, пытаясь проникнуть во дворец, - добавил Ретель, - просто взять с собой запасной комплект документов. И пустить его в ход, если в тайнике ничего не окажется. Если окажется... значит, он просто не понадобится, и вы позже тихо его уничтожите.
– Как вариант - да. Но только если другой возможности их получить у нас не будет, - решительно сказал Патрик.
Ретель неторопливо налил себе воды, выпил залпом.
– Тогда предлагаю вернуться к предыдущему вопросу: что делать, если Совет все же откажется признавать вас королем? Такое возможно, даже если вы предъявите подписанные королем Карлом бумаги. Совет может оспорить их подлинность, а действовать нам надо быстро.
Повисла минутная пауза.
– Тогда... придется распустить действующий Совет, назначить новый и привести к присяге его, - ответил Патрик.
– Хотя этот вариант мне совсем не по душе.
– Но пожалуй, он единственный, - тихо заметил Лестин.
Де Лерон согласно наклонил голову.
– Тогда надо заранее подготовить бумаги и на этот случай, - отозвался Ретель.
– Придется, - сумрачно и устало откликнулся принц.
* * *
Ясный день сменился тихим, теплым и светлым вечером. Вечерний чай решили выпить на веранде; благо, позволяла погода. Повар господина ван Эйрека в этот раз превзошел сам себя – даже Ретель признался, что таких пирожных он не ел даже дома, а его кухня славится на весь Руж. Плетеные кресла-качалки тихо поскрипывали, пахло цветами. Белое вино в бокалах прозрачно искрилось в заходящем свете солнца. Ретель и де Лерон закурили; голубоватый дымок на мгновение завис под потолком и выплыл наружу, растворился в прозрачном вечернем воздухе. Август ван Эйрек, не выносивший табачного дыма, сел на ступени веранды, к нему присоединился и Лестин. Патрик с тревогой поглядывал на старого лорда: тот не только не закурил, против обыкновения, но и не выпил за весь вечер ни глотка вина. И иногда потирал украдкой левую сторону груди.
– Что с вами сегодня? – спросил его шепотом принц, когда Ретель, «дядя» и де Лерон заспорили о достоинствах и недостаках разных сортов табака.
– Ничего особенного, - отозвался лорд спокойно. – Устал.
Патрик пристально посмотрел на него – но Лестин выдержал его взгляд и улыбнулся.
– Пустое, Людвиг. Надо будет, как вернусь в Леррен, показаться лекарям. Возраст, вот и все…
Слуги принесли еще вина и большое блюдо с закусками и теплыми, только что испеченными пирожками. Патрик надкусил один: с черникой.