Сказка о самоубийстве

Полярный Александр

Мне говорили, что все пройдет, уляжется, за­будется, но нет, не прошло, стало только боль­нее. Наверное, мне всей жизни не хватит, чтоб хоть чуть-чуть стало легче... Если я полюбил, то это - навсегда. Говорят, что бывает и так: разлю­бил, но я не поверю, что тот, кто разлюбил, хоть когда-то по-настоящему любил! Для людей зона комфорта - это два выходных в неделю, нелю­бимая жена и кредит за холодильник. Я боюсь такой жизни. Хотя сейчас у меня еще хуже, но я стараюсь, и все будет хорошо. Или не будет.

Глава 5 

Снегопад

Маленький мальчик в очках с тонкой желез­ной оправой сидел за первой партой, которая стояла ближе к учительскому столу. Это было са­мое нелюбимое место пятиклассников. Но этот мальчик, которого, кстати, звали Митч, специ­ально выбрал такое место, чтобы быть ближе к темноволосой девочке за соседней партой. У нее были красивые длинные волосы, и еще она была скромной. Немного даже молчаливой, что привлекало Митча. За первыми партами сидят только отличники, а она, несомненно, была та­кой. Зазвенел звонок, и все стали выбегать из класса. Почти всех детей, встречали родители на машинах, припаркованных на школьной стоян­ке. И только одна скромная девочка, сидевшая за первой партой, неспешно укладывала тетрад­ки в свой зеленый рюкзак.

Иногда очень трудно заговорить с девочкой, но Митч точно знал, что сегодня он осмелится и предложит ей погулять после уроков.

–  Привет, Ника!

–  Привет, Митч!

Они улыбнулись друг другу, и Митч торопли­во начал говорить. Дошли до школьного авто­буса и вместе сели в него. Иногда дружба начи­нается так внезапно! Ребята и не заметили, как доехали до нужной остановки, проговорив всю дорогу без умолку - обо всем на свете.

–  Можно, тебя проводить?
– вызвался Митч. Ника улыбнулась и сказала:

–  Я живу довольно далеко отсюда...

–  Ну и что? Хочешь, я расскажу тебе, как мы с папой строили дом на дереве в прошлом году?

–  Ого! У тебя есть свой домик на дереве?
– ис­кренне удивилась Ника.

Разговоры детей - это своего рода пересказ фактов из их жизни. Кому какую игрушку купи­ли, у кого папа работает пожарным и так далее. Но эти двое, разговаривая всего пару часов, уже знали самое важное друг о друге.

Ника, оказывается, приехала сюда с семьей из далекого восточного города, название которого никто и не пытался произнести вслух, такое оно было заковыристое. А Митч свои первые пять лет жизни провел в детском доме - до того мо­мента, пока папа не забрал его к себе домой.

Дети шли под тихим снегопадом. У Ники от мороза порозовели щеки, а Митч совсем по­забыл о том, что обещал отцу вернуться сразу после школы. Митч никогда не слушал своего отца, когда разговор заходил о правилах. И до­мой всегда приходил намного позже, чем требо­вал отец. Бывало, он часами гулял один, а потом выслушивал целые лекции: что он еще не взрос­лый и что должен слушаться отца. А Митч уже взрослый! По крайней мере таким себя считает.

Дети дошли до необычного двухэтажного домика с забавным почтовым ящиком у вход­ной двери. Ника остановилась, обняла Митча и сказала: «До завтра! Спасибо, что проводил...». Митч с улыбкой попрощался и в хорошем на­строении направился домой. Идти ему нужно было час, а то и больше. Ветер усиливался, а сне­гопад превращался в снежную бурю. Но двигать­ся было легко: ветер поддувал в спину, и Митч только ускорял шаг. Свежий снег звонко хрустел под ногами, а мысли о новом друге согревали его, как теплый свитер или обнимающий шею шарф.

Митч смотрел, как мимо проезжают машины. И куда только они несутся в такую погоду? Мно­го машин и много людей, и все куда-то спешат. «Первым делом, когда зайду домой, расскажу папе про Нику, и про школу, и про снегопад, про все расскажу», - подумал Митч, продолжая идти. Шел долго и думал о многом, даже не­множко мечтал. Мечтал о кружке горячего ка­као, о теплых шерстяных носках и о том, чтобы поскорее закончился день, ведь завтра он уви­дится с Никой в школе.

Митч свернул с улицы в сторону парка - так можно было быстрее добраться до дома. Парк в это время года почти всегда пустовал: никто не хочет сидеть на морозе в парке, когда через до­рогу полным-полно разных кафешек и всяких мест, где можно согреться. А Митчу это место было по душе. Укрытые снегом деревья, свежий воздух и никого, кто может оторвать тебя от раз­мышлений по пути домой. Когда мечтаешь, за­частую не смотришь под ноги, взгляд все время устремляется куда-то вверх, к небу. Ветер стано­вился сильнее, а из-за снега трудно увидеть, что впереди.

Митч оступился на левую ногу и, посколь­знувшись, провалился куда-то вниз. Он упал в открытый люк водосточной канавы и сломал ногу. Мальчик попытался встать, но застонал от боли. Глаза заслезились от тяжелого запаха, и его затрясло от холода. Он попытался вылез­ти, но тщетно, попытался позвать на помощь, но никто его не услышал. Ему оставалось только тихо плакать.

Неизвестно, сколько прошло времени и Митч заснул. Говорят, если забыться сном на морозе, то можно и не проснуться. А еще известно, что все счастливо обошлось и мальчика нашли. Спу­стя шесть часов, с обмороженными пальцами рук, с переломанной ступней и с огромными ис­пуганными глазами...

Отец мальчика, Сойер, просидел двое суток у его кровати в больнице имени Святого Патри­ка.

Банановое капучино

В самом углу маленькой кофейни, за столи­ком, сидели двое: девушка и юноша. На вид им было лет по семнадцать. Они что-то обсуждали. Пахло корицей, ванилью и, кофе, приятное ос­вещение придавало особый уют этому кафе.

Подростки, а это были Митч и Ника, пили кофе и рассматривали целую стопку фотогра­фий, которые сделал Митч.

–  Вот эта очень крутая, - сказала Ника, ука­зывая пальцем на один из пленочных снимков.

–  Это кодак 400, я сам проявлял эту фотогра­фию, - с гордостью ответил Митч.

–  Еще эту нужно отправить, - добавила Ника, передавая карточку, на которой была запечатле­на замерзшая река. Митч, смутившись, задумал­ся.

–  Да, брось, - начала уговаривать его Ника, ты обязательно поступишь. У тебя великолеп­ные снимки. Как только в этой чертовой фото­академии получат твои фотографии, они сразу заметят твой талант. Иначе и быть не может!

Митч обнял ее так, как обнимают лучших друзей. И они увлеченно продолжали выбирать лучшие снимки.

Мятный чай

–  Ты обещал, - крикнул Сойер.

–  Отец, не начинай, - отмахнулся от него Митч, спускаясь по лестнице на первый этаж дома.

–  Ты всегда делаешь все мне назло, - продол­жал Сойер, следуя за сыном по лестнице.

–  Черт возьми, отец, мне двадцать лет, сколь­ко можно оберегать меня?
– крикнул Митч с раздражением в голосе.

–  Потому что ты уходишь, а я не могу заснуть ночью, думая, где ты и как ты! Почему ты не мо­жешь никак успокоиться?
– как будто упраши­вая сына, проговорил Сойер.