Сказка о трех сестрах и Черном Смерче
Шрифт:
Снарядились добры молодцы, на коней сели – и только пыль столбом завилась за ними. Хотел царь за младшей дочерью Акулиной послать, она в ту пору гостила у тетушки своей, а царевна уж тут как тут. Приехала, как сердцем чуяла, что случилось неладное. Расплакалась Акулина, узнав, что Черный Смерч сестёр её унёс, но утерла слезы горькие и решила найти Василису с Любавой во что бы то ни стало. Услыхал про то царь – разгневался:
– Одна ты у меня осталась. Никуда тебя не отпущу. Старших дочерей сберечь не смог, хоть тебя сберегу. Да, мыслимое ли это дело? Нет, голубушка! Не тот сапог да не на ту ногу надеваешь.
Выслушала Акулина отца, да от слова своего не отказалась. Утром раным-рано встала, собрала узелок, переоделась в крестьянское платье и тайком в путь-дорогу отправилась.
Долго ли, коротко ли шла царевна Акулина, про то неведомо. Много дорог она исходила, много добрых людей на своем пути встретила. Но где бы она ни была, у кого бы ни спросила, никто не ведал о Черном Смерче. Наконец-то, привела дорога Акулину к лесу. Идет царевна по узкой тропинке, любуется. Солнышко сквозь ветви деревьев проглядывает, соловушка заливается песней переливчатой. Села она у старого дуба отдохнуть да перекусить и только развернула узелок с едой, как – откуда ни возьмись – появилась перед ней белочка. Прыгнула она к царевне на колени, смотрит ей в глаза, словно просит чего-то.
– Видно, не мне одной есть хочется. Что ж, разделю с белочкой свой обед.
Насыпала царевна белочке орешков. Схватила рыжая попрыгунья орешек и ускакала. А следом за ней из кустов медвежонок вышел, да рядом с девушкой уселся. Не испугалась Акулина, погладила малыша по голове, угостила сахарком да за ушком почесала. Медвежонок лизнул её в щеку и в лес убежал. А девица доела хлебушек, запила его родниковой водой и прилегла отдохнуть. Только глаза закрыла, вдруг, слышит, будто плачет кто-то. Пошла она на плач и видит: сидит на земле возле дерева птичка-синичка и слезы льёт.
– О чем ты так горько плачешь? – спросила девица.
– Как же мне не плакать? На этом дереве гнездо с нашими птенчиками. Того и гляди, злая куница, до гнезда доберется, а я ничем своим деткам помочь не могу: крылышко повредила.
Подняла Акулина голову и смотрит – а там, и правда, куница по дереву к гнезду пробирается; а вторая синичка её отгоняет, крыльями машет. Взяла девица палку и прогнала куницу. Обрадовались птички-невелички, принесли в благодарность гроздь черноплодной рябины. Поблагодарила их царевна и вернулась на то место, где отдыхала, а там уж старушка сидит: сама сухонькая, да маленькая – девушке чуть до плеча достает.
– Здравствуй, бабушка, – поздоровалась девица.
– Здравствуй, Акулинушка.
Удивилась царевна, что старушка знает, как её зовут, и спрашивает.
– Откуда вы имя моё знаете?
– Как не знать? Весь лес шумит о том, какая красавица да умница у нас остановилась. Да ты сама послушай.
Прислушалась Акулина к шуму лесному.
– А, и впрямь, шумит, – рассмеялась она. – Неужели обо мне?
– О ком же ещё? О тебе, милая. О доброте и ласке твоей, а ещё о смелости.
Засмущалась царевна и говорит:
– О чем вы, бабушка? Какая там смелость?
– Знамо, какая: белочку накормила, медвежонка не испугалась, да и пташкам лесным помогла. Вот об этом и гудит лес. Как же ты в глушь лесную забрела? Ведь местный люд давно дорогу сюда забыл.
– Правда Ваша, бабушка: издалека я пришла. А зовут меня, и впрямь, Акулиной. Да вы и так все знаете.
– Что знаю, а что и не знаю. Ступай за мной, девица. День уж к вечеру клонится: негоже тебе, на ночь глядя, в лесу время коротать. Переночуешь у меня в избушке, да расскажешь, с чем пожаловала. Глядишь, может, и помогу чем. Ведь я не простая старушка: Старушкой-Ведуньей меня зовут. Всякие премудрости мне открыты.
Согласилась Акулина и пошла вслед за старушкой. Привела её Ведунья в самую чащу леса к маленькой избушке. С первого взгляда её и не заметишь: спрятана она под пушистыми лапами старой ели. Подошла старушка к той ели, хлопнула три раза в ладоши – раздвинула ель свои ветви. И увидела царевна жилище Ведуньи. Дверь приветливо отворилась, и гостья вошла. Потолок в избушке был низкий – для Старушки-Ведуньи удобный. Акулине же пришлось наклониться, чтобы не стукнуться головою.
Истопили они баньку, намылись, напарились. А потом уселись со Старушкой-Ведуньей за маленький деревянный столик, стали ароматный чай пить с пирогами капустными, да разговоры разговаривать. Рассказала ей Акулина все как на духу: и о том, как дружно жили они с отцом и сёстрами; и о том, как злой Черный Смерч унес Василису и Любаву; и о том, как ищет она своих сестёр по всему белому свету. Всплакнула царевна, а старушка ей и говорит:
– Ты поплачь, дочка, да послушай, что я тебе скажу. Дело ты доброе делаешь: сестёр из беды выручать надобно. Только без моей помощи тебе не справиться, так и будешь бродить по дорогам нехоженным, а сестёр своих не отыщешь. За то, что не сдаешься ты и надежду не потеряла, помогу тебе.
Сказала так Старушка-Ведунья, открыла шкафчик и достала оттуда клубочек ниток.
– Некогда мне, бабушка, сейчас шить да вязать – в дорогу пора.
– Э, милая, не простой это клубочек, а волшебный. Выйдешь завтра из дому, бросишь его на дорогу – он и приведет тебя куда надобно. А теперь почивать ложись. Утро вечера мудренее.
Послушалась Акулина и легла спать. А рано поутру, лишь птицы защебетали, проводила старушка царевну до края леса, дала ей клубочек в одну руку, а платочек в другую и говорит:
Конец ознакомительного фрагмента.