Сказка о Василинке и Ярославе-царевиче, сыне Дуба-великана
Шрифт:
– На что тебе дед, великан? Что проку с того, что сгубишь его? Сына этим не вернуть. Подумал бы лучше головой своей огромною, как вызволить его из плена змеиного.
Задумался Дуб, вздохнул горестно, а после так молвил девице:
– Твоя правда, Василинка, этим сына не вернуть. И хоть есть один способ, да ни дед, ни ты не справитесь. Молодому здесь ума не хватит, а старому – здоровья.
– А ты не суди незнаючи. Сказывай!
– Истину молвят старцы: «Пока молод, не страшны ни жар, ни холод». Молода ты еще, горяча больно. Здесь же, кроме молодости, терпение да ум надобны.
– Сказывай, Дуб-великан. А после поглядим.
– Ну, слушай, Василинка. История эта старая. Когда она началась, я еще молод был, да не Дубом-великаном, как сейчас, а добрым молодцем Алексеем-царевичем. Полюбилась мне красна девица Любушка свет Матвеевна. Краше ее свет не видывал. Где пройдет она – розы цветут алые, слово молвит – птицы поют райские. Русая коса струится по спине речкой ровною. А глаза, будто два синих озера. Как увидел я её – полюбил в тот же миг. И она меня полюбила. И все бы пирком, да свадьбою закончилось, да вмешался тут Змей Огненный, царь змеиный. Повадился он в ту пору к девицам нашим. Прилетит на крышу дома, да в трубу залезет. А как в доме-то окажется, стукнется об пол и обернется дивным молодцем. Станет он речи сладкие вести пред девушкой, околдует ее милую так, что позабудет она сон-покой, станет сохнуть по тому добру молодцу, на других ребят и не взглянет. Всю силушку забирал тот змей у девушек. Добрался и до моей Любушки. Да только опоздал змеище поганый. Полюбила уж меня зазнобушка, иного молодца ей и не надобно было. Не стала слушать она речи сладкие Змея Огненного, выгнала его с позором из дому. Сама же ко мне прибежала порою вечернею. Рассвирепел Змей, налетел на нас с Любавою, занес лапу свою когтистую. Да и я не из робкого десятка был: выхватил меч из ножен-то и отрубил ему ту лапищу. Только не знал я тогда, что простым-то мечом со Змеем не справиться. Тотчас у злодея новая лапа выросла.
– Да бывает ли такое? – удивилась Василинка.
– Бывает, девица, – молвил Дуб-великан. – Слушай, не перебивай. Сама велела сказывать. У Змея Огненного так-то сил не вымеришь, а колдовских и того больше. Потому с простым мечом против него идти, все равно, что с прутиком. От простого меча да от злости твоей, у него только сил прибавляется.
– Что ж дальше-то сталось? – спрашивает девица.
– А то и сталось. Посмеялся надо мной Змей Огненный, словно гром загремел. Насмеявшись же вдоволь, так молвил: «Не родился еще на свет тот молодец, чтоб со мной совладать мог. Тот меч, что сумеет сразить меня, так спрятан, что ежели и захочет молодец отыскать его – жизни не хватит. А за то, что посмел ты, человечишка, на меня, самого Змея Огненного, меч поднять, быть тебе Дубом стоеросовым, стоять великаном-чудищем веки вечные на месте дворца твоего в лесу дремучем. Ты же, красавица, за то, что мне воспротивилась, от людских глаз в том лесу будешь спрятана. Озером Любви станут звать тебя, Любовь свет Матвеевна. Чисты и целебны будут воды твои, да не каждый в тот лес идти захочет. Бурьяном зарастет тропа к тебе, позабудут тебя и други, и недруги. Не захотела женою мне стать, оставайся водою холодною, одиноким лесным озером. Со словами этими дунул жаром Змей Огненный. Закружил тот ветер нас с Любушкой. И как ни держались мы крепко за руки, разбросало нас в разные стороны.
– Что ж дальше-то, Дуб-батюшка? – заволновалась Василинка.
– А вот что было, девица. Очнулся я, шевельнуться не могу: ноги в землю-матушку вросли, тело корою дубовой покрылось, вместо рук – ветви крепкие. Хотел заплакать я, а вместо слёз листья полетели дубовые. Так и стою я здесь, вот уж, тридцать лет.
– А что ж с Любавою сталось?
– Все, как Змей Огненный обещал, так и сделалось: раскинулась она со своими целебными чистыми водами в самой чаще леса. Спрятано то озеро от глаз людских, поросла дорожка к нему колючим бурьяном. А только, как ни старался Змей, не сломить ему любви нашей. Тихим шелестом шепчу я своей любимой слова нежные, доносит ей те слова ветерок. Отвечает она плеском светлых вод – сердце радует.
Выслушала Василинка историю Дуба-великана, да и говорит:
– Грустная твоя история. Да только одного не возьму я в толк: для чего Змею Огненному сын твой Ярослав-царевич?
– А вот для чего. Увидало Солнце ясное, что со мной да Любавой приключилось, и решило нам помочь. Коснулось оно своим лучом одного из желудей, что на ветвях моих рос. Стал тот желудь золотым. Солнышко же так молвило: «Ежели посадит этот желудь добрый человек, да станет ухаживать за ним, как за своим сыном, то через три месяца вырастет из него крепкое деревце. Обернется оно добрым молодцем. Сила у того молодца будет дивная, сердце доброе, а мысли светлые. Звать его будут Ярославом-царевичем. Защищать станет он род человеческий. И только он единственный одолеть сможет Змея Огненного. И сбудется все так, как сказано, ежели получит он силу и от отца – Дуба-великана, и от матери – Озера Любви. Силу отец даст, а от бед да всякой нечисти защитят целебные воды матушки». Так молвило Солнце, коснувшись своим лучом желудя.
Конец ознакомительного фрагмента.