Шрифт:
Сказка о юном гончаре Хироши и его приключениях на острове обезьян.
1
Всем известна красота и изысканность древней японской живописи и керамики. В них столько всего прекрасного, манящего, непостижимого и, конечно же, загадочного. Мудрые мастера прошлого вкладывали в своё искусство столько секретов и тайн, что мы, люди современности, до сих пор не можем их постичь. Эти чародей глины и краски тщательно оберегали свои секреты от чужих глаз и передавали их только из уст в уста своим прямым наследникам, создавая тем самым великие династии неподражаемых мастеров.
И всё
В те давние времена на острове Кюсю японского архипелага в местечке Арита жил старый мастер Сакаида Какиэмон. Он с малолетства занимался гончарным ремеслом и досконально его знал. А уж, сколько глины перемесили его работящие руки, он теперь и сам вспомнить не мог. Догадывался только, что очень и очень много, столько что, наверное, лишь великая гора Фудзияма могла бы с этим сравниться.
Однако пришла пора, когда весь его огромный опыт и великое мастерство, накопленное долгими годами труда, надлежало передать следующему поколению. Но вот беда, так уж получилось, что у Какиэмона не имелось наследников, вернее сказать водился один, но только не по прямой линии. У него самого-то из-за того, что он был безраздельно предан гончарному искусству, семьи не случилось, а вот у его сестры, коя жила неподалёку, в соседней деревушке, с этим всё было в порядке. И даже более того, у неё уже подрос замечательный внук, юный и бесстрашный Хироши, которому недавно исполнилось семь лет.
Маленький Хироши вместе со своими сверстниками целыми днями напролёт носился по улицам деревушки и постоянно затевал разные отчаянные проказы и забавы. А поэтому у местной детворы он считался самым главным заводилой. То он придумает игру в самураев, и устроит бой на мечах катана, сделанных из бамбуковой лозы. То учинит весёлую детскую охоту на рябых куропаток, что водились в ближайшем лесу. Ну, конечно же, поймать-то их ребята могли, и ловили, но вот чтобы губить, нет, такого не было. Только чуток проиграются с ними, да отпустят.
Однако в основном ребячья забава заключалась в другом, очень уж они любили месить глиняную грязь, коя в большом количестве имелась в речушке протекающей рядом с деревней. Ох, и нравилось же ребятам это занятие. Залезут, они бывало в речку, погрузят ноги по щиколотку в ил, и давай друг дружку толкать, с места сдвигать. А отступить-то из них никто не может, ноги в глине завязли. Вот и состязаются, пока не попадают. Ну а кто смог устоять, удержаться, тот и считался победителем. И почти всегда в этой игре Хироши выходил сухим из воды, уж настолько он был ловок и проворен.
В общем пареньком он был хоть куда, и неважно, что мал, зато умен, силен и храбр. Ну а самое главное имел особую предрасположенность к глиняным забавам. И вот это-то обстоятельство сыграло большую роль в его будущем. В своё время мастер Сакаида заметил такую тягу своего внучатого племянника к глине. Заметил, и не забыл. И вот сейчас, когда остро встал вопрос о наследнике, он пришёл к родителям Хироши и прямо с порога начал об этом разговор.
– Наверняка вы уже знаете, что я ищу себе достойного приемника,… я хочу передать ему все свои навыки и умения, и, конечно же, традицию росписи керамики,… ученик мне нужен способный и любящий возится с глиной и краской. Вот я и присмотрел вашего сорванца Хироши,… думается мне, у него есть склонность к этому делу. Уж очень он любит играть с речной глиной, месить её ему нравиться. А ведь я когда-то в детстве сам с этого начинал. И мне тоже нравилось её месить,… однако постепенно я перешёл на гончарный круг и со временем стал умелым мастером. Так что давайте-ка попробуем, предоставить такую же возможность и Хироши. Проверим, может и из него выйдет искусный гончар. Ведь он мне всё же не чужой,… родная кровь, и кто знает, что из него может получиться в дальнейшем… – предложил он родителям, на что те сразу же ответили.
– О, Сакаида-сан, если вы возьмёте нашего сына себе в ученики, мы будем только рады,… для нас это будет великой честью… – учтиво раскланявшись, согласились они, и с этого самого момента у Хироши началась новая жизнь.
В тот же день он переехал к старому мастеру в его мастерскую, коя находилась у горного ручья, на берегах которого имелись несметные залежи белой глины. Вот из неё-то мастер и делал свои волшебные изделия. А почему волшебные, да потому, что все кто ими пользовался, так их называли. И они действительно были подобны чудесным творениям.
Керамика старого Сакаида-сана обладала невероятными свойствами. Мало того, что она была легкой, тонкой и изящной, так она ещё и не билась, как её не роняй. Бывало, даже борцы сумо вставали на неё и давили всем своим весом, но вот чудо, ей ничего не делалось. Уж такое неповторимое качество у неё было. А всё потому, что старый мастер добавлял в глину секретный ингредиент, который придавал ей поразительную упругость и вместе с тем неповторимый бело-молочный цвет.
Да, тот ингредиент был действительно волшебным, ведь его требовалось всего-то малая толика, совершенно крохотная щепоть. Зато, какой эффект. Изделия после этого получались светлыми, воздушными, прочными, но что более всего замечательно, краска на них ложилась так легко и ровно, что изображения выходили необыкновенно натуральными и живописными. И это было ещё одним секретом непревзойдённости старого мастера Сакаиде. И вот теперь он все эти секреты собирался передать Хироши. Но для этого им обоим надо было хорошенько потрудиться, и работа у них закипела.
Нельзя сказать, что Хироши очень сожалел о своих детских озорных забавах, которые ему пришлось оставить. Вовсе нет, и даже наоборот, он теперь был очень доволен тем, что с пользой может заниматься своим любимым делом, месить глину. Однако это была лишь малая часть его нынешних обязанностей. Намесив глину ногами, Хироши немедленно приступал к работе руками. Мастер Сакаида-сан решил долго не ждать пока его ученик привыкнет к новой обстановке и сразу же посадил его за гончарный круг.
И надо заметить, мастер не ошибся в своём решении. Хироши рьяно взялся за дело. Он без устали трудился за гончарным кругом, всё сильней и сильней раскручивая его, при этом стараясь, постичь как можно больше секретов мастерства. И даже когда сам мастер с приходом ночи уходил спать, Хироши, невзирая на поздний час, продолжал усердно работать, уж так ему нравилось его новое увлечение.
А спустя месяц стало определённо ясно, что это вовсе не увлечение, а самое настоящее призвание. В свои семь с половиной лет Хироши начал делать такие чашки и блюдца что многоопытный Какиэмон только диву давался.
– Да этого не может быть! Да это же просто чудо какое-то! Да у тебя талант мой мальчик! – восхищённо восклицал он, разглядывая его очередную поделку. И хоть мастер был прав, и талант у Хироши, конечно же, был, но его львиная доля приходилась на феноменальное трудолюбие и упорство самого же Хироши. А когда у него что-то не получалось, то он мог сутками сидеть за гончарным кругом добиваясь своего. Да-да, всё так и было.