Сказка потерянная
Шрифт:
Закрыв глаза, немного посидела,
Утраченный покой вновь обрела,
Отправилась наружу, ожидая,
Что прежде ей привиделся лишь сон.
Да разве что-то быть могло иначе?
Сей домысел казался ей, смешон!
Но прежнее виденье подтвердилось:
Отсутствие людей, стоящий вой…
И девушка в бесчувствии упала,
Не управляя видимо собой.
И в этот миг в округе всё затихло.
Звук
В момент её внезапного паденья
Тотчас же доноситься перестал.
Под звёздным небом девушка предстала
Красавицей, что будто бы спала.
Вуаль лицо теперь не прикрывала.
Она внутри шатра её сняла.
И в небе, выдавая восхищенье,
Раздалось не скрываемое – «Ах!»
Кто прятался средь звёзд, в песках увидел
Впервые ту, что грезилась в мечтах.
Средь облаков сначала проявились
Красивые, печальные глаза,
Затем лицо неведомого Дива,
Рука… Он ей кому-то приказал
Изнеженное тело чаровницы
В шатёр совсем иной перенести,
Как пёрышко парящее по небу,
В сокрытые места от всех, вдали.
Истошный вой озвучил снова местность,
А с ним всё проявилось, ожило.
Похоже, что никто не догадался,
Что с ними, в данный миг произошло.
Охранники суровые дремали.
Сидящие мужчины у костра
Рассказами друг друга занимали,
Уснуть не помышляя до утра.
И всё же сон сморил всех. С ним боролся
Мечтающий о девушке один
Единственный, решившийся похитить
Красавицу – бесстрашный бедуин.
В ночи он обошёл шатёр тихонько.
И в месте, где никто не охранял,
Разрезал ткань, натянутую сзади,
Вошёл… И что же там он увидал?
Пустое ложе. На цветных подушках
Расслабившись никто, не отдыхал.
Он тут же, разозлившись, удалился,
Ведь многого пока не понимал.
Кого у входа слуги охраняли?
В надежде он взглянул на паланкин,
Подумав, что девица там укрылась.
Но он был, как шатёр, увы, пустын.
Храбрец средь каравана заметался,
Желая знать, кто всё-таки посмел
Его опередить в подобном деле?
Кто был, как он, хитёр и очень смел?
Но все на месте мирно отдыхали.
В свои права вступал уже рассвет…
И те, кто плохо деву охраняли
Вот-вот должны понять, что её нет.
Сон крепкий их, был, кажется последним.
Теперь уж не сносить им головы.
Последний день пути сотрёт заслуги,
Их подвиги и прежние труды.
Сейчас спокойно спящих можно было
Лишь искренне всем сердцем пожалеть.
В краях, где действо то происходило,
Подобная провинность несла смерть.
Теперь, когда уж был располосован
Со стороны невидимой шатёр,
Казалось всё довольно объяснимым,
Хотя он цел был до известных пор.
И как вы догадались, знал об этом
Единственно не спящий бедуин.
А он не собирался признаваться,
Боясь навлечь напрасный гнев мужчин.
Зачем ему открытием делиться?
Предмета вожделений больше нет.
И потому хитрец заснул как будто,
Решив сокрыть им знаемый секрет.
Прикрыв глаза, он думал, разбирался,
Как всё-таки случиться так могло,
Что девушка чудесная исчезла?
Возможно, сотворилось волшебство!
Иначе объяснить не получалось.
И вот пока он был во власти дум,
Охранники красавицы проснулись,
Подняв невероятный, жуткий шум.
Казалось, что разбойники напали.
От крика начался переполох,
Заставивший уснувших пробудиться.
Понять, что за беда никто не мог.
И только когда всё перевернули,
Красавицу пропавшую ища,
Мечтавшие о девушке прелестной,
Жалеючи, корить стали себя,
Что как-то в тишине не углядели,
Крадущегося ночью чужака
Разрезавшего ткань …, не услыхали,
Как дивную выносят из шатра.
И было удивительным иное -
Вкруг лагеря не виделось следов
Ни чьих-либо людских и не верблюжьих,
Ни быстрых и горячих скакунов.
Да, это было странное событье,
Что, в общем, предвещало лишь беду.
Охранники, проспавшие девицу,
Теперь метались будто бы в аду.
Они умчались, всё ещё надеясь,
Коварных похитителей нагнать.
Другие ж стали быстро собираться,
Не смея в этом деле помогать.
И то сказать, у них были товары,
Которые с трудом большим везли.
Всё это представляло состоянье,
Что бросить из-за девы не могли.
Случиться ведь могло, что та девица
Давно уж восседала во дворце,
А стражников нарочно наказали,
Чтоб спать не смели, на пути, в конце.