Шрифт:
Любомир Фельдек
Сказка про первое сентября
Послушайте, что случилось как-то раз первого сентября. Хотя, пожалуй, началось это ещё раньше.
Был последний день августа. На следующее утро Мартинеку предстояло первый раз идти в школу. Укладываем его спать и говорим:
– Не бойся, Мартинек, мы тебя разбудим.
Но Мартинек хорошо нас знал: кто-кто, а уж мы любим поспать и частенько
Сами знаете, что это такое, когда вам завтра первый раз идти в школу! Поневоле думаешь: "Завтра я первый раз иду в школу, завтра иду в школу!" - и никак не уснёшь.
Видит машина, не спит Мартинек и всё думает... И решила она включить мотор и тихонечко пробормотать ему на ухо какую-нибудь интересную сказку - может, он тогда уснёт. Не всякая машина умеет рассказывать сказки. Но ведь это была машина, возившая писателя, и она умела рассказывать чудесные сказки.
Да, вы ещё не знаете о нашем телефоне. Есть у нас и телефон. Не всякий телефон умеет ценить сказки, но ведь наш телефон стоит в квартире писателя! Он очень уважает сказки. И вот, когда наш телефон услышал через раскрытое окно, что машина начала рассказывать Мартину сказку, он подумал: "Жалко, если эту чудесную сказку никто не запишет".
Телефон сам набрал номер издательства детских книг и вывесил трубку через раскрытое окно. Стал подхватывать на лету слова чудесной сказки, которую бормотала наша машина, и радовался, что передаёт её по проводу в издательство, где её записывают редакторы. Только зря он радовался! Что делать редакторам в издательстве ночью? Их там вовсе не было, и сказку, которую бормотала Мартину наша машина, никто не записал. Теперь мы даже не знаем, о чём в ней говорилось.
Но конечно же, это была чудесная сказка, потому что когда мы утром проснулись - а проснулись мы, как ни странно, вовремя, - то увидели, что наш Мартинек спит на корточках перед машиной и голова его светится.
Да, да, светится между двумя незажжёнными фарами, словно третья красивая фара! Мы открыли дверцу машины и хотели нажать кнопку, чтобы погасить фару. Но - вот чудо!
– кнопку уже кто-то нажал. А фара всё равно светилась и светилась.
– Может, это светящийся сон?
– воскликнули мы.
Тут машина, выполняя своё обещание, загудела. Мартинек проснулся, но голова его по-прежнему светилась.
– Хорошенькое дело!
– сказала моя жена Ольга.
– Как же он с такой головой пойдёт в школу?
– А что тут особенного?
– сказал я.
– Пойдём вместе с ним и постараемся объяснить учителям, что светящаяся голова - свойство некоторых особо одарённых учеников.
– И этим на ближайшие девять лет испортим мальчику жизнь, - заметила моя жена Ольга.
– Какой же учитель станет любить такого особо одарённого ученика? Учителя будут смотреть на его светящуюся голову с тем же отвращением, с каким смотрят на грязные уши. Пожалуй, это ещё хуже: грязные уши они видят лишь во время санитарного осмотра, а светящаяся голова будет торчать перед ними постоянно, будет видна даже издали!
– Что же нам делать?
– задумался я.
– Может, денёк-другой переждать, пока голова не погаснет сама собой? Давай отведём Мартина в школу не первого, а третьего или, скажем, четвёртого сентября...
– Всегда вы так!
– услышали мы вдруг голос Мартина.
– Рады-радёшеньки, если я в первый же день просплю школу!
Тут мы проснулись.
И увидели, что Мартин уже одет, голова у него вовсе не светится, а светится наше окно, потому что утро в полном разгаре.
– Ну, гора с плеч!
– обрадовалась моя жена Ольга.
– Значит, это был только светящийся сон!
– Конечно, - обрадовался я.
– И приснился он не Мартину, а нам! Теперь только записать - и готова новая сказка!
Мы дружно взялись за дело - и вот получилась сказка, которую вы читаете. Сказка про первое сентября.
Ждал ли Мартин, пока она будет написана? Он бы и рад подождать, да не хотел опаздывать в школу. Каково бы ему было в первый же день объяснять учителям, что опоздание в школу - свойство некоторых учеников, имеющих особо одарённых родителей.